Уильям Шекспир сонеты 33, 34, 35. William Shakespeare Sonnets 33, 34, 35

Дело в том, что утончённая шекспировская ирония в пьесах и сонетах ими была названа — «циничным сарказмом». Таким образом укоренившиеся заблуждения в понимании литературных образов, и, как следствие стали приводить к выхолащиванию значимости всего поэтического наследия поэтов «елизаветинской» эпохи.

В храме души истинно религиозного человека и поэта, каким являлся Шекспир, где истинная вера определялась причастием, там поэзия наполнена исключительно исповедальными тональностями, там нет места для цинизма и сарказма, которые порождаются в греховном лукавстве!

В действительности, шекспировская искромётная ирония, вызывающая улыбку, всегда служила в качестве литературного приёма, который разрушал очевидный баланс между лирическими и интеллектуальными импульсами в пьесах, а также в сонетах.

Шекспировская ирония, была основана на литературном приёме «антитеза», построенной на контрастах, порой противоречивых чувств, желаний и переживаний главных героев, раскрывающая природу человека, как разумного существа в процессе его нескончаемого исправления.

Хочу обратить особое внимание читателя на то, что Шекспир в пьесах придавал большое значение комбинациям из нескольких литературных приёмов, а также сопутствующему паттерну. Именно через них он раскрывал для читателя или зрителя ранее неведомые новаторские приёмы в построении сюжетов пьес для создания и установления гармонии из хаоса, используя прямые ссылки от Евангелие, определяющие курс к гуманистическим принципам.

С беззаветной верой в разумное начало человека, в развёртываемых мизансценах пьес формировались характеры главных героев, где автор неизменно укреплял в них надежду на высшую справедливость. Не на этих ли, качествах были основаны проявления гуманизма в произведениях гения драматургии?!

Не зависимо от кривотолков, сонеты являлись частной перепиской, но при внимательном прочтении подстрочники шаг за шагом раскрывали автобиографические детали жизни поэта, его характер и интеллект, что дало возможность построить психологический портрет Шекспира.

Где психологический портрет, приоткрыл чувства и переживания в хронологической последовательности написания сонетов, окантованных происходившими историческими событиями.

Хочу отметить, что по мере изучения материалов передо мной раскрылась картина, наполненная драматизмом, нелёгкой жизни дворянина и драматурга, вынужденного скрываться под творческим псевдонимом, его неразделённая любовь с чредой предательств, публичных скандалов и дуэлей.

Несомненно, будучи придворным аристократом Шекспир всегда был в центре пристального внимания представителей литературного бомонда, где можно было, опираясь на кощунственные измышления и сплетни обличать поэта. Судя по невероятно большому количеству дуэлей, поэт был вынужден защищать себя и своих близких, требуя сатисфакции от посягнувших на его честь и достоинство. И как ни странно, интриги завистников и недоброжелателей, сплетни и невероятные измышления, порочившие репутацию поэта, продолжали окружать его, как при жизни, так и после смерти.

Впрочем, срываемые предательства «молодого человека», которому поэт верил всей душой не раз приводили к «публичным скандалам» и фантастическим слухам, компрометирующим барда. К примеру, когда современные исследователи нашли ряд совпадений фрагментов пьес Шекспира с некоторыми произведениями Самуэля Даниеля, то они стали в своих статьях обвинять Шекспира в плагиате. Совершенно упустив тот факт, что когда Самуэль Даниель начал делать первые шаги в поэзии под патронажем Мэри Херберт, графини Пембрук в творческой атмосфере Уилтон-Хауса, то в то время Шекспир уже был признанным драматургом, написавший несколько пьес.

Позднее Самуэль Даниель посвятил необычайно проникновенные строки, в которых выразил свои искренние чувства к Шекспиру в строках сонета 36 поэтического сборника «Делия»:

________________

________________

Original text by Samuel Daniel «Delia» Sonnet XXXVI

(Delia. Contayning certayne Sonnets: vvith the complaint of Rosamond.

At London, Printed by I. C. for Simon Waterson, dwelling in Paules Church-yard

at the signe of the Crowne, 1592).

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

Vnburied in these lines reseru'd in purenes;

These shall intombe those eyes, that haue redeem'd

Mee from the vulgar, thee from all obscurenes.

Although my carefull accents neuer mou'd thee;

Yet count it no disgrace that I haue lou'd thee.

Samuel Daniel «Delia» Sonnet XXXVI.

Погребён в этих строках, оставленных в чистой (теме);

Они остались в гробнице тех глаз, что искупили (спустя)

Меня от вульгарности, тебя от безвестности — всеми.

Хотя, мои аккуратные акценты тебя ни разу не затронули;

И всё же, не сочти их за бесчестье, что Я любил — тебя.

Самуэль Даниель «Делия» Сонет 36, 10 —14.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 23.05.2023).