Уильям Шекспир сонеты 91, 152. William Shakespeare Sonnets 91, 152

Хотя которую ты хотел бы отрицать, отвергает твоё преимущество.

Мы осуждаем тебя к самой плахе

Куда Клаудио наклонился для смерти, и словно в спешке.

Прочь вместе с ним!

МАРИАНА

О мой всемилостивый господь,

Я надеюсь, ты не будешь издеваться надо мной с мужем.

ГЕРЦОГ ВИНЧЕНЦИО

Это ваш муж поиздевался над вами с мужем.

Соглашаюсь на защиту от вашей чести,

Я думал, что ваш брак подходит; иначе обвиненье,

За то, чтоб он знал вас, мог упрекнуть вашу жизнь

И задушить ваше добро придя, поскольку его владенья,

Несмотря на то, что по конфискации они наши,

Мы установили и к тому же вас вдовой,

Чтоб прикупили вы получше мужа.

МАРИАНА

О, мой дорогой господин,

Другого Я не жажду, ни не наилучшего мужчину.

Уильям Шекспир «Мера за меру» акт 5, сцена 1, 2825—2854.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 02.10.2022).

Вышеприведённый фрагмент пьесы указывает на глубокие знания автором юриспруденции, которые невозможно было получить в церковной приходской школе, что полностью опровергает принятую версию идентификации Шекспира, как сына ремесленника из Стратфорда.

Но возвратимся к семантическому анализу сонета 91. Третье четверостишие являясь составной частью риторической антитезы, на которой была построена структура сонета.

Опираясь на которую, автор противопоставил чувства привязанности и любви к юноше всем перечисленным материальным ценностям, благодаря которым существует слава и известность «некоторых». Откровенно говоря, если проанализировать хронологию елизаветинской эпохи, то вполне можно было назвать конкретные имена именитых аристократов и вельмож.

Впрочем, автор сонета обобщил, назвав этих состоятельных аристократов местоимением «some», «некоторые». Это обобщение не являлось шагом демонстративного пренебрежения этих именитых аристократов, как личностей, отнюдь нет.

Таким образом, в содержании сонета поэт обозначил определённую категорию персон с помощью местоимения в неопределённой форме, осознанно обезличивающим именитых придворных аристократов.

Что красноречиво говорит о том, что по шкале ценностей, для повествующего искренние чувства к юноше были значительно важнее материальных благ, которыми обладали и гордились, эти — «некоторые».

Шесть последних строк сонета для рассмотрения удобнее читать по три строки, итого две группы по три строки. Из чего можно сделать вывод что в сонете 91 последние двустишие утратившее своё значение, выделяя этот сонет от остальных в общей последовательности, кроме сонетов 152 и 154. Вполне очевидно, но такая характерная особенность, как отсутствие подчёркнуто выделенного заключительного двустишия, несвойственная для чисто английского сонета оказалась связующей для сонета 91 с сонетами 153 и 154.

«Thy love is better than high birth to me,

Richer than wealth, prouder than garments' cost

Of more delight than hawks or horses be» (91, 9-11).

«Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья,

Богаче, чем богатство, великолепней, чем ценой одежды (пусть),

Чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего восхищенья» (91, 9-11).

Строки 9-11, согласно замыслу, входят в одно предложение и читаются при их рассмотрении вместе: «Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья, богаче, чем богатство, великолепней, чем ценой одежды (пусть), чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего восхищенья». В строке 10 мной была заполнена конечная цезура строки словом частицей в скобках «пусть», которое придало выразительность и рифму строке.

Строки 9, 10 и 11 оригинала связаны литературным приёмом «ассонанс» посредством местоимения «than», «чем» в каждой строке. Впрочем, при переводе на русский в строке 9, это местоимение мной было упущено для лучшего поэтического звучания и рифмы строки.

«And having thee, of all men's pride I boast:

Wretched in this alone, that thou mayst take

All this away and me most wretched make» (91, 12-14).

«И имеющий тебя, пред всей людской гордыней — Я хвалюсь:

Несчастный только в том, что можешь ты принять

Всё это дальше, и более несчастнее сделаешь меня» (91, 12-14).

Строки 12-14, связаны по смыслу в одном предложении, поэтому читаются вместе: «И имеющий тебя, пред всей людской гордыней — Я хвалюсь: несчастный только в том, что можешь ты принять всё это дальше, и наиболее несчастнее сделаешь меня».

В строке 12, повествующий декларирует окончательный пункт антитезы: «И имеющий тебя, пред всей людской гордыней — Я хвалюсь».

Однако, в этом же предложении следует очень странная оговорка в строках 13 и 14: «Несчастный только в том, что можешь ты принять всё это дальше, и наиболее несчастнее сделаешь меня». Сама риторическая фигура строк 13-14 была создана вопреки правилам литературной риторики, что противоречит здравому смыслу и логике вещей.

Впрочем, несчастный, уже никак не может быть более несчастнее, равно как мёртвый не может быть более мертвее.

Последние две строки сонета, буквально обескуражили меня своей нелепостью, от чего у меня сложилось впечатление, что строки 13-14 сонета 91 отличаются ярко выраженной не аутентичностью, и поэтому не принадлежат перу Шекспира.