Читаем Уильям Шекспир сонеты 98, 95, 49. William Shakespeare Sonnets 98, 95, 49 полностью

Метонимия (др.-греч. metomia «переименование», от meta — «над» + otoma / otvma «имя») — вид тропа, словосочетание, в котором одно слово заменяется другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается заменяемым словом. Замещающее слово, при этом употребляется в переносном значении. Для того, чтобы скрыть подстрочник в тексте произведения автору требуются литературные приёмы в качестве инструментов, скрывающих основной авторский замысел, чтобы автор мог зашифровать многоуровневый смысл написанного. Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают: метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора — «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха.


Строки 3-4 сонета 49 получили логическое обоснование в закономерном желания поэта «провести аудит», то есть переоценку их дружбы и творческого сотрудничества, проистекающего из содержания строк 4-8 сонета 48, что прямо указывает на взаимосвязанность сонетов общей сюжетной линией:


— Confer!

________________

________________


Original text by William Shakespeare Sonnets 49, 3—4; 48, 4—8


This text is distributed for nonprofit and educational use only.


«When as thy love hath cast his utmost sum,

Call'd to that audit by advis'd respects» (49, 3-4).


William Shakespeare Sonnet 49, 3—4.


«Когда только, как сбросит твоя любовь предельной суммы (бремя),

Призывающее к тому аудиту, советующему соблюдение (на сей раз)» (49, 3-4).


Уильям Шекспир сонет 49, 3—4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 06.01.2024).


«From hands of falsehood, in sure wards of trust!

But thou, to whom my jewels trifles are,

Most worthy comfort, now my greatest grief,

Thou, best of dearest and mine only care,

Art left the prey of every vulgar thief» (48, 4-8).


William Shakespeare Sonnets 48, 4—8.


«Из рук фальшпокрытия, в надёжной опеке доверия (и поделом)!

Но ты, кому мои драгоценные мелочи будучи (юдолью),

Самым достойным утешеньем, теперь стали великой скорбью,

Ты, лучший из дражайших и мне лишь только оказывал заботу,

Мастерство оставил добычей любому вульгарному вору (в угоду)» (48, 4-8).


Уильям Шекспир сонет 48, 4—8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.12.2023).


(Примечание от автора эссе: поэт и драматург был вынужден признать, что находится на грани «публичного скандала» из-за причастности юного Саутгемптона к его возникновению, поэтому в строках 3—4 сонета 49 Шекспир поставил под сомнение надёжность творческого сотрудничества по причине нарушения его авторских прав).


Но, давайте вернёмся к семантическому анализу сонета 49, где автор в втором четверостишии продолжил тему» отчуждения на фоне, надвигающего «публичного скандала». Впрочем, поэтические строки сонета принизывает чувство внутреннее сожаления барда в предчувствии полного разрыва с беспечным и самовлюблённым юношей, инициирующим своими действиями возникновение очередного «публичного скандала» у драматурга, как автора.


«Against that time when thou shalt strangely pass,

And scarcely greet me with that sunne thine eye,

When love converted from the thing it was

Shall reasons find of settled gravity» (49, 8-11).


«Вопреки тому времени, когда ты мимо по-странному — пройдёшь,

И едва ли, поприветствуешь меня тем солнечным (взором) твоих глаз,

Когда любовь преображалась, судя по тому, чем была (и что ж),

Должны были найтись поводы устоявшейся гравитации (днесь)» (49, 8-11).


В строках 8-9, повествующий обращаясь к юноше в сослагательном наклонении далее развил тему: «Вопреки тому времени, когда ты мимо по-странному — пройдёшь, и едва ли, поприветствуешь меня тем солнечным (взором) твоих глаз». Для верного построения предложения при переводе, согласно правилам, грамматики и стилистики на русском мной была заполнена медиальная цезура строки 9, соответствующим словом в скобках «взором», которое прибавило поэтическую стопу строке. Таким образом, заполнение медиальной цезуры упорядочило пятистопный ямб строки, зафиксировав рифму.


Литературный образ «солнечного (взора) глаз» строки 9 не случайный, так как устанавливает связь сонета 49 со всеми сонетами, в которых присутствовал образ «Апреля» и «солнечного Апреля», играя роль ключевого сонета, фиксирующего кульминационную точку в переоценке взгляда автора сонета на окружение, что указывает на один из переломных моментов в жизни поэта и драматурга.

Вне всякого сомнения, образ «солнечного (взора) глаз» юноши, поддерживает ключевую «аллюзию» истории о сезонах года, «howers» — «хорах», молодых девушек в хороводе первой строки сонета 5, взятой Шекспиром из сюжета древнегреческого мифа в интерпретациях Гесиода и Гомера. (Hesiod, «Works and Days» pp. 74—75). (Homeric «Hymn to Aphrodite» 6.5—13).


Перейти на страницу:

Похожие книги

История Петербурга в преданиях и легендах
История Петербурга в преданиях и легендах

Перед вами история Санкт-Петербурга в том виде, как её отразил городской фольклор. История в каком-то смысле «параллельная» официальной. Конечно же в ней по-другому расставлены акценты. Иногда на первый план выдвинуты события не столь уж важные для судьбы города, но ярко запечатлевшиеся в сознании и памяти его жителей…Изложенные в книге легенды, предания и исторические анекдоты – неотъемлемая часть истории города на Неве. Истории собраны не только действительные, но и вымышленные. Более того, иногда из-за прихотливости повествования трудно даже понять, где проходит граница между исторической реальностью, легендой и авторской версией событий.Количество легенд и преданий, сохранённых в памяти петербуржцев, уже сегодня поражает воображение. Кажется, нет такого факта в истории города, который не нашёл бы отражения в фольклоре. А если учесть, что плотность событий, приходящихся на каждую календарную дату, в Петербурге продолжает оставаться невероятно высокой, то можно с уверенностью сказать, что параллельная история, которую пишет петербургский городской фольклор, будет продолжаться столь долго, сколь долго стоять на земле граду Петрову. Нам остаётся только внимательно вслушиваться в его голос, пристально всматриваться в его тексты и сосредоточенно вчитываться в его оценки и комментарии.

Наум Александрович Синдаловский

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука