Уилки Коллинз

В Париже он снова заболел, страдая от «ревматических болей и изнурительной лихорадки», так что был опять прикован к постели. В окружении пилюль и настоек он наблюдал за жилищем привратника и оживленной большой улицей за воротами. «Если бы мой павильон был выстроен специально для того, чтобы болеть с наименьшим возможным дискомфортом, равных ему было бы не найти». Он следил за быстрой походкой и подвижностью жены привратника, присматривался к няне, «движения которой выдавали безнадежную стадию чахотки», наблюдал за «мрачным коричневым омнибусом местной клиники» и размышлял о методах лечения ее пациентов. Тема недугов была в этот момент для него центральной.

Однако его радовали положительные отзывы на сборник «С наступлением тьмы». Критик Atlas комментировал: «Немногие присланные нам за долгое время художественные произведения и наполовину так же хороши», а рецензент Leader утверждал, что «никто не умеет лучше рассказывать историю». Это действительно было сильной стороной Коллинза, прирожденного рассказчика. Наиболее детальный разбор пришел из Парижа. В конце предыдущего года французский критик Эмиль Форг, редактор Revue des Deux Mondes, написал длинный и вдумчивый обзор писательской карьеры Коллинза. Он хвалил автора за либеральные взгляды, ненависть к лицемерию, предрассудкам и продажности — всё это обозреватель называл типичными английскими пороками; для него было очевидно, что Коллинз презирает «ханжество» и «фальшивое пуританство». «Я прочитал эту статью, — писал Коллинз позднее, — сразу, как она появилась, испытывая искреннее удовольствие и искреннюю благодарность, и с тех пор стараюсь честно извлекать из нее пользу».

Болезнь не мешала ему работать, он закончил повесть о карьере обаятельного шарлатана. «История плута» написана веселым и нарочито оживленным стилем, словно специально обращенным к читателям Household Words, где она была первоначально опубликована. Это история Фрэнка Софтли, художника, занявшегося подделками, а затем ставшего фальшивомонетчиком; персонаж совершенно не способен сохранять серьезность, и Коллинз описывает его жизнерадостность в ритме галопа, переходя от одного приключения к другому. Это еще одна атака Коллинза на викторианскую респектабельность. Диккенс был уверен, что дело того стоит, и заявил партнеру по выпуску журнала, У. X. Уиллзу, что надо выплатить Коллинзу пятьдесят фунтов за авторские права на повесть.

Во время вынужденной малоподвижности Коллинз начал планировать сюжет следующего романа — «Тайна»[17]. Он всегда тщательно и методично прорабатывал структуру своих произведений. Он продумывал всё, вплоть до малейших деталей, а затем проходился снова, чтобы убедиться, что все элементы согласуются между собой. Ничто не случается в его романах беспричинно. Он всегда заранее решал, как история закончится. Даже если он не зафиксировал сюжет на бумаге, роман уже был написан «в голове». Он собирал материал, размышлял о нем, выстраивал невидимые линии притяжения, связывающие персонажей, «впрыгивая в чужую шкуру» — как он сам это называл, вынашивая мотивы и намерения. Его описание метода работы Бальзака — это и описание собственного труда: «Ему недостаточно было главной идеи, он прослеживал ее мысленно через все мельчайшие разветвления, посвящая этому процессу то количество спокойного усердного труда и самопожертвования, которое писателю меньшего масштаба вложить в работу не хватит ни ума, ни отваги».

Он описал сюжет в разговоре с Диккенсом, который моментально увлекся им и пришел в восторг. Диккенс не смог угадать финал, но предсказал Коллинзу, что это сочинение принесет много денег. Два романиста также обсудили новое театральное предприятие. Они размышляли о гибели одного из знакомых Хэрриет Коллинз, сэра Джона Франклина, возглавившего экспедицию в Арктику в 1845 году. В последний раз полярников видели летом предыдущего года, и в обществе бродили слухи и предположения о том, что могло с ними случиться после этого. В 1854 году другой путешественник говорил с охотниками-инуитами[18], и те сказали, что несчастные мореплаватели стали жертвами голода и каннибализма. Это сообщение вызвало на родине настоящий взрыв эмоций. Именно на таком фоне Диккенсу и Коллинзу пришла в голову мысль создать масштабную мелодраму о полярных просторах.

Коллинз медленно выздоравливал, в том числе за счет парной бани, или ему так казалось; больше всего его радовало, что он уже мог выходить в город вместе со своим прославленным товарищем. Он встречался со многими знаменитыми французскими писателями, восхищался «улучшениями» в Париже, проводимыми под руководством Османа. Он посещал театры, художественные галереи и рестораны, отношения между полами были здесь свободнее и проще, чем в Лондоне. Он также сделал неожиданное открытие. Изучая один из бесчисленных букинистических прилавков города, он наткнулся на книгу Мориса Межана «Собрание известных дел» — компендиум сенсационных преступлений, одно из которых послужило источником вдохновения для «Женщины в белом».