Уилки Коллинз

Смит-старший издал роман в мае в виде двухтомника. Это самое длинное сочинение Коллинза, и сюжет его слишком переполнен подробностями, чтобы автору удалось соблюсти идеальную точность. Невозможно развернуть лабиринт, превратив его в прямую тропу. Повествование перемещается из Норфолк-Бродса на Боро-Хай-стрит, из Германии на остров Мэн, с Мадейры в Неаполь, из клиники по абортам в Пимлико в загородный дом в Сомерсете; среди событий — убийство на море и попытка удушения газом. История начинается с признания умирающего в совершенном им убийстве и заканчивается самоубийством. Автор представляет читателю двух молодых людей с одинаковым именем, сюжет включает и повторяющийся кошмарный сон о роковом исходе, и детективную тайну. Вероятно, роман слишком перенасыщен событиями, чтобы приносить настоящее удовлетворение читателю, который к концу успевает устать от сенсаций. И все же Т. С. Элиот отмечал, что «у него нет достоинств, выходящих за рамки мелодрамы, и есть все достоинства, которыми может обладать мелодрама».

Роман примечателен прежде всего фигурой главной героини, мисс Гвилт, одержимой интриганки и авантюристки, которая уловками завладевает сердцем молодого человека. «Могу ли я ошибаться… если выскажу предположения, что вы нечто замышляете — нечто такое, что ни мой чай, ни моя беседа не способны развеять? Мужчины так же любопытны, как женщины? И у вас в мыслях я?» Она оказывается фалыпивомонетчицей, убийцей, воровкой и двоемужницей. Одна из ее союзниц, миссис Олдершоу, с торговли шарлатанскими снадобьями переключается на содержание Дамского дома отдыха, фактически тайной клиники, где делают аборты. Эта второстепенная героиня предоставляет автору возможности создавать комические ситуации, и Коллинз активно пользуется этим беспроигрышным приемом. Вот ее совет Лидии Гвилт: «Завтра вам надо принять снотворные пилюли. А я тем временем скажу в итоге то, что говорила в начале: никакой беспечности. Не поощряйте поэтических чувств, разглядывая звезды, не рассуждайте о том, как невероятно тиха и прекрасна ночь. Есть специальные люди (в обсерваториях) которые за вас отлично смогут пялиться на звезды, оставьте им это занятие».

Кульминационная сцена разворачивается в санатории в Хэмпстед-Хит, где миссис Мидвинтер (то есть та же мисс Гвилт, но под еще одним именем) намерена использовать отравляющий газ, чтобы убить ближайшего друга своего мужа, таким образом довершая живую и почти истерическую атмосферу мелодрамы сложным сюжетным ходом, с помощью которого автор предоставляет персонажам шансы подслушивать чужие секреты или таиться под открытыми окнами. Весь сюжет представляет собой огромное приключение, нити которого находятся в руках Коллинза, и он умело оперирует ими: тут отпускает напряжение, тут натягивает, а где-то позволяет расслабиться. Он действует как беспристрастный наблюдатель, расставляет декорации, тщательно описывает комнаты, в которых происходят события, одного за другим представляет нам персонажей.

В какой-то момент в его сочинении появляется предшественник лейтенанта Коломбо[26]. Это происходит в так называемом «Постскриптуме Педгрифта», когда «адвокат быстро проверил, нет ли кого за приоткрытой дверью, затем мягко устроился в кресле, взял понюшку табака из шкатулки и поднес к носу, сказав: “Кстати, вот что мне тут в голову пришло”».

Используя слова самого Коллинза, сказанные в другой ситуации, роман «удерживается воедино таинственными связями и стремится к невообразимому финалу». Один из персонажей говорит: «Я вот размышляю, существует ли такая вещь, как случайность». Но мир управляется не случайностями, им правит рок. Обитатели этого мира появляются в одиночку или парами, сходятся с самых разных сторон, медленно собираясь в сфере, «которая вскоре обречена объединить их всех, поставив в первый и последний раз лицом к лицу». Так в романе «Бэзил» злодей становится «носителем проклятия, преследующего вас» и «инструментом роковой судьбы, назначенной для вас еще до нашей встречи».

Критики «Армадейла» не всегда были единодушно уважительны к автору. Spectator характеризует антигероиню романа, мисс Гвилт, как «более гнусную, чем уличные отбросы». Мир Коллинза «населен ассортиментом негодяев, которые действуют среди ассортимента дураков, и за ними наблюдает карающая юстиция в лице присяжных поверенных и шпионов». Рецензент Athenaeum жалуется, что персонажи «могут жить и дышать в “сточных канавах” общества», но таких нельзя выставлять на всеобщее обозрение в романах.