Уилл

— Повязка на глаза… наручники… может быть хороший кляп? Я видела, как ты возбудился от моих трусиков, засунутых в твой рот. — Я смотрю в блокнот и улыбаюсь.

— Да, пожалуйста, — стонет он.

— И ты оставляешь следы зубов на моей ручке. — Смеюсь я. — Что-нибудь еще?

— Веревка, — осторожно отвечает он. — Я бы хотел попробовать веревку.

Я смотрю на него, и в его глазах надежда.

— Ты плохой мальчик, не так ли?

Он усмехается и смотрит на меня, с сожалением качая головой.

— Хотел бы, Богиня.

Я анализирую его. Конечно, он полностью изменился, но это скорее его проблема. Я не собираюсь нянчиться с ним. Он должен сам это понять. Я бросаю блокнот и ручку, беру кнут, дождь ударов обрушивается на его грудь, живот и, наконец, его бедра. Удары сильнее, чем прежде. Звуки, которые он издает, выбивают меня из сил все сильнее и сильнее. Я могу сделать это. Я могу показать ему. Продвигаюсь вверх по его бедрам, его член подпрыгивает с каждым ударом, и я останавливаюсь, когда больше не могу наносить удары по его ногам.

Он знает, что мне некуда дальше двигаться, и внимательно следит за кнутом, задыхаясь.

Я осторожно провожу им по нижней части его члена.

— Плохих мальчиков пруд пруди. — Я делаю другой долгий замах над его длиной и наблюдаю, как он подпрыгивает, пытаясь подготовится к ощущениям. — Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы быть хорошим мальчиком. — Поднимая кнут, я держу его над его членом и жду. Я жду, когда он посмотрит на меня. Я жду, чтобы он поверил. Я буду ждать столько, сколько потребуется.

Наконец, этот момент наступает.

Его взгляд встречается со моим, и я улыбаюсь.

— Ты хороший мальчик, Уилл?

— Да, Богиня, — отвечает он, зная, что это принесет. И я бью своим кнутом по его головке.

Он рычит, но это больше похоже на ликование, чем на страдание.

Я глубоко вздыхаю. Я сбилась с пути, но оказалась в хорошем месте.

Я бросаю кнут и подвигаюсь ближе, его взгляд возвращается ко мне, когда боль очищает его разум. Пока он моргает, я снимаю свой топ и бросаю его в сторону. Повернувшись спиной к нему, я завожу руки за спину и нахожу молнию своей узкой юбки и медленно спускаю ее. Его дыхание замирает, когда я опускаю ее до самого пола, показывая, что под ней ничего нет. Я позволяю его члену задеть мою голую задницу, когда поднимаюсь, и восхищаюсь стонами, которые он издает.

Возвращаюсь к нему, обнаженная до лифчика, и поднимаю пальцем его подбородок.

— Теперь, когда мы выяснили, что ты хороший мальчик, — говорю я ему, поднимая сначала одну ногу, чтобы оседлать его, а затем другую. — Кажется, я сказала, что дальше я буду объезжать тебя.

— Да, Богиня, ты так говорила.

Опустившись, я скольжу губами по нему.

— Я на таблетках, — говорю я ему. — Я бы хотела прокатиться без седла. Есть причины этого не делать?

Он качает головой.

— Нет, — отвечает он. Затем он обхватывает своими губами мои и, используя первый контакт, который я позволила, полностью плавит меня своим сжигающим поцелуем.

Я больше не могу ждать.

— Хорошо, — отвечаю я и опускаюсь на него, полностью насаживаясь одним движением.

Он вскрикивает.

Я откидываю голову назад.

— О, Боже.

Уилл стремится использовать мою обнаженную шею в своих интересах. Он прикусывает мое горло и толкается своими бедрами вверх, осознавая, что это напрасные усилия.

Сжав спинку стула над его плечами, я двигаю бедрами в своем темпе и со стоном произношу:

— Ты не можешь контролировать это, мальчик. Это мое. — Я одержимо трахаю его. — Я владею тобой.

— Блядь, — рычит он, сдаваясь. Его голова откидывается назад.

Я хватаю его за горло, сдавливая достаточно сильно, чтобы он мог почувствовать контроль.

— Возможно, когда ты покажешь мне, что ты заслуживаешь его носить, — я задыхаюсь. — Однажды, ты сможешь получить ошейник, как напоминание: чей ты хороший мальчик. — Он поднимает голову, остановив на мне пустой взгляд, и я ловлю удивление в его затуманенных глазах.

— Это напомнит тебе, что ты принадлежишь мне. — Я двигаюсь, толкаясь, чтобы достигнуть высшей точки. — Я владею тобой, я контролирую твое удовольствие, я говорю, можно ли тебе кончить или… — Я позволяю ему увидеть садистское удовольствие в моей медленной улыбке, прежде чем я скажу «нет».

Его голова откидывается снова с покорным стоном.

Я даю ему пощечину и тяну его голову назад.

— Не разочаровывай меня. Умоляй меня.

— Пожалуйста, Богиня, — хнычет он.

— Пожалуйста, что? Тебе нужно кончить?

— Да, Богиня, пожалуйста, мне нужно кончить.

— Ты не можешь кончить раньше меня. Ты слышишь меня? — Приказываю я, мой голос наполнен похотью, пока я получаю свое удовольствие.

— Что это был за шум? — Шипит Уилл, полностью потеряв концентрацию.

— Сосредоточься, мальчик. Если ты хочешь кончить, ты…

— Мэгс, я серьезно, что это был за шум?

Мне нужно мгновение, чтобы понять, что он прекратил играть свою роль, или как там можно назвать ту штуку, которую мы делали. Я перестаю двигаться на нем и прислушиваюсь.

— Я ничего не слышу.

— Я слышал, как закрылась входная дверь. Как думаешь, Джаз могла вернуться домой?

— Нет, она обещала, что не придет.

— Там! Тсс.

Я напрягаюсь, чтобы услышать.

— Что? — шепчу я.

— Мужской голос.