Уилл Грейсон, Уилл Грейсон (ЛП)

Я не говорю на уроке математике, когда он чудом втискивается за стол. И я ничего не говорю, когда он говорит мне, что сейчас я даже не его любимый Уилл Грейсон. Я уже не говорю, когда он говорит мне, как он переписывался с другим Уиллом Грейсоном сорок пять раз за последние двадцать четыре часа, и я думаю, что это слишком много. Я уже не говорю, когда он держит свой телефон у меня под носом, показывая мне сообщение от Уилла Грейсона, которое я должен найти очаровательным. Я уже не говорю, когда он спрашивает меня, почему, черт возьми, я не говорю ничего. Я уже не говорю, когда он произносит: "Грейсон, ты просто действуешь мне на нервы, и я только сказал весь этот бред чтобы заткнуть тебя.

Я ничего не произношу, когда он говорит: "Нет, ну серьезно, говори со мной", и ничего, когда он говорит сквозь свое дыхание, но при этом достаточно громко, чтобы люди услышали: "Правда, Грэйсон, извини, ладно? Извини".

И затем, слава Богу, начинается урок.

Пятьдесят минут спустя звенит звонок, и Тайни следует за мной в коридор, словно надутая тень, говоря: "Серьезно, давай же, это смешно". Это все происходит даже не потому, что я хочу мучить его. Я просто упиваюсь в великолепии ситуации: не иметь возможности слышать ненужность и бессилие моего собственного голоса.

На ланче я сижу сам с собой в конце длинного стола и с некоторыми членами моей формальной Группы Друзей. Этот парень Элтон говорит: "Ну и как оно, педрила?" И я отвечаю: "Довольно-таки хорошо", а затем тот другой парень Коул поизносит: "Ты идешь на вечеринку в Клинтс? Она будет крутой. Что наталкивает меня на мысль, что эти ребята, на самом деле, не ненавидят меня, даже несмотря на то, что один из них назвал меня педрилой. Видимо, наличие Тайни Купера как твоего лучшего и единственного друга не оставляет тебя хорошо подготовленным для сплетен в мужской среде.

Я говорю: "Да, я постараюсь прийти", даже несмотря на то, что я понятия не имею, когда будет вечеринка. Потом бритоголовый парень Итан говорит: "Эй, ты пробуешься для гейской постановки Тайни?"

"Черт, нет же", - отвечаю я.

"А я думаю, что буду", - говорит он, и мне требуется секунда, чтобы понять, шутит ли он. Все начинают смеяться и говорить все разом, пытаясь, в первую очередь, поиздеваться, но он прерывает их смех и говорит: "Девчонки любят чувствительных парней". Он поворачивается на своем стуле и кричит столику за ним, где сидит его девушка Анита: "Детка, мое пение сексуально?"

"Да, черт возьми", - отвечает она. Затем он окидывает всех нас удовлетворенным взглядом. Но парни все равно высмеивают его. Я, по большей степени, остаюсь спокойным, но когда заканчиваются мои ветчина с сыром, я смеюсь над их шутками в нужные моменты, что, я полагаю, означает, что у меня ланч с ними.

Тайни находит меня, когда я кладу свой поднос на конвейер, Джейн вместе с ним, и они идут со мной. Никто не заговаривает первым. Джейн одета в худи армейской зеленой расцветки, на голове у нее капюшон. Она выглядит почти несправедливо прекрасной, будто она делает это с целью поддразнивания. Джейн говорит: "Смешная записка, Грэйсон. Так, Тайни сказал мне, что ты принял обет молчания".

Я киваю.

"Почему?" - спрашивает она.

"Сегодня я разговариваю только с милыми девушками", - отвечаю я с улыбкой. Тайни прав - существование парня, играющего в водное поло, делает флирт легче.

Джейн улыбается. "Я думаю, что Тайни - сказочно милая девушка".

"Ну почему?" - умоляет Тайни, когда я сворачиваю в коридор. Лабиринт одинаковых коридоров разнообразен только различными изображениями Дикого Кота, которые раньше пугали меня до чертиков. Боже, вернуться бы в то время, когда моим наибольшим страхом был коридор. "Грэйсон, пожалуйста. Ты УБИВАЕШЬ меня".

Я замечаю, что Тайни и Джейн впервые идут за мной.

Тайни решает игнорировать меня, а Джейн он говорит, что надеется, что однажды у него будет достаточно сообщений от Уилла Грэйсона, чтобы превратить их в книгу, ибо его сообщения словно поэзия.

Прежде чем я могу остановить себя, я говорю: "Должен ли я сравнивать тебя с летним днем, ведь ты разгорячился словно август".

"Он говорит!" - кричит Тайни и заключает меня в свои объятия. "Я знал, что ты вернешься! Я так счастлив, что я аж переименовал Гилла Урэйсона! Теперь он будет известен как Фил Урэйсон! Фил Урэйсон, который должен восполнить (прим. переводчика: имя персонажа в англ. - Phil, а глагол "восполнить" - fill, что звучит одинаково в языке оригинала) лучи солнца Тайни, чтобы стать, наконец, самим собой. Это идеально". Я киваю. Люди все равно будут знать, что речь обо мне, но он, ладно, он хотя бы попытался. "Ой, сообщение!" Тайни достает свой телефон, читает сообщение, громко вздыхает и принимается за попытки набрать ответ своими мясистыми руками. Пока он мусолит ответ, я говорю: "Я должен выбрать, кто будет его играть".

Тайни рассеяно кивает.

"Тайни", - повторяю я, - я должен выбрать, кто будет его играть".

Он поднимает взгляд: "Что? Нет, нет, нет. Я - режиссер. Я сценарист, продюсер, режиссер, ассистент дизайнера по костюмам и кастинг-директор".