Уилл Грейсон, Уилл Грейсон (ЛП)

Я не могу ответить, потому что он говорит таким образом... Можно заменить слово «Тайни» на «мама», и предложение будет звучать точно так же.

Я: Может Тайни говорить нормально?

Тайни: (Голосом Андерсона Купера): Да, но так совсем не весело.

Я: Ты просто говоришь так по-гейски.

Тайни: Эм... Есть какая-то причина?

Я: Да, но... Я не знаю. Я не люблю геев.

Тайни: Но должен же ты себя любить?

Чёрт побери, я хочу быть с той же планеты, что и он. Он серьезно? Я смотрю на него и понимаю, что, да, серьезно

Я: Почему я должен любить себя? Никто другой не любит.

Тайни: Я люблю.

Я: Ты совсем не знаешь меня.

Тайни: Но хотел бы.

Это так глупо, потому что внезапно я кричу.

Я: Заткнись! Просто заткнись!

Он выглядит обиженным, так что мне приходится сказать

Я: Нет, ха, дело не в тебе. Ладно? Ты хороший. А я нет. Я не хороший, ладно? Прекрати это!

Теперь он не обижен - ему грустно. Из-за меня. Он видит меня. Боже.

Я: Это так глупо.

Словно он знает, что если дотронется до меня, я, скорее всего, начну бить его, плакать и никогда не захочу увидеть его снова. Так что вместо этого он просто сидит, пока я держусь за голову руками, словно в буквальном смысле пытаюсь удержать голову целой.

Дело в том, что ему не приходится трогать меня, потому что таким людям, как он, это не нужно: он просто сидит рядом со мной, и я это знаю. Всё, что ему нужно сделать, - это остаться.

Я: Чёрт чёрт чёрт чёрт чёрт чёрт чёрт.

Вот одна из моих больных мыслей: часть меня думает, что я заслуживаю это. Что, может быть, если бы я не был таким мудаком, Айзек был бы реальным. Если бы я не был таким неубедительным подобием человека, что-то "то самое" могло бы случиться в моей жизни.

Это несправедливо, потому что я не просил, чтобы папа уходил, я не просил депрессии, и я не просил, чтобы у нас не было денег, не просил того, чтобы я хотел трахать мальчиков, и я не просил быть таким тупым, и я не просил не иметь настоящих друзей, не просил, чтобы я говорил и половину того дерьма, которое говорю. Всё, чего я хотел, - это один гребаный перерыв, одну идиотскую хорошую вещь, и, видимо, это было слишком, я слишком многого хотел.

Я не понимаю, почему этот мальчик, который пишет мюзиклы о самом себе, сидит рядом со мной. Я настолько жалок? Он получит какой-то знак отличия за то, что соберет по кускам разбитого человека?

Я стараюсь не думать об этом. Это не помогает. Когда всё проходит, я смотрю на Тайни, и всё опять по-странному. Он не просто смотрит на меня - он всё еще видит меня. Его глаза практически сверкают.

Тайни: Я никогда не целуюсь на первом свидании.

Я смотрю на него с полным непониманием происходящего, и затем он добавляет

Тайни: ...Но иногда я делаю исключения.

Теперь мой прежний шок превращается в совсем другой вид шока. Это электрический шок. Потому что в этот момент, даже несмотря на то, что он огромен, даже несмотря на то, что он совсем меня не знает, даже несмотря на то, что он занимает в три раза больше места на скамейке, чем я, Тайни Купер удивительно и бесспорно привлекателен.

Да, его кожа гладкая, его улыбка нежная, но особенно его глаза - его глаза имеют эту сумасшедшую надежду, безумную тоску и смешное легкомыслие, и даже несмотря на то, что я считаю это совершенно глупым, даже несмотря на то, что я никогда не почувствую то, что чувствует он, но крайней мере я не возражаю насчёт идеи поцеловать его и посмотреть, что произойдёт.

Он начинает краснеть от собственных слов, и он слишком застенчив, чтобы наклониться ко мне, так что я тянусь к нему, чтобы поцеловаться, открыв глаза, потому что я хочу увидеть его удивление и счастье, потому что я никаким образом не могу почувствовать или увидеть своё.

Мне не кажется, что я целую диван. Я на самом деле целую парня. Наконец-то парня. Он закрывает свои глаза. Он улыбается, когда мы останавливаемся.

Тайни: Не так я представлял себе развитие событий этого вечера

Я: расскажи мне об этом.

Я хочу убежать. Не с ним. Я просто не хочу возвращаться в школу или в свою жизнь. Если бы моя мама не ждала меня по ту сторону, я бы, наверное, так и сделал. Я хочу убежать, потому что я потерял все. Я уверен, что если бы я сказал это Тайни Куперу, он сказал бы, что я потерял как и плохие, так и хорошие вещи. Он бы сказал мне, что солнце взойдет завтра или дерьмо вроде этого. Но тогда я бы не поверил ему. Я ничему из этого не верю.

Тайни: Эй, я даже не знаю твоего имени.

Я: Уилл Грейсон.

Услышав это, Тайни подпрыгивает на скамейке, чуть не сбив меня на траву.

Тайни: Нет!

я: о. . . да?

Тайни: что ж, я, получается, только что получил приз?

С этими словами он начинает смеяться и кричать.

Тайни: Я поцеловал Уилла Грейсона! Я поцеловал Уилла Грейсона!

Когда он видит, что это пугает меня больше, чем акулы, он снова садится и говорит

Тайни: Я рад, что это ты.

Я думаю о другом Уилле Грейсоне. Я представляю, как он делает это с Джейн.

я: Я ведь не просто семнадцатый материал для журнала, да?

Глаза Тайни загораются.

Тайни: Он рассказал тебе об этом?

Я: да.

Тайни: Его будто ограбили. Я был так зол, я написал письмо в редакцию. Но они не опубликовали его.