Уинстон Черчилль

Когда Черчилль оказывал давление на Рузвельта с целью выступить более жестко перед советским правительством, то президент предупреждал, что дальнейшее давление в этом направлении “сделает очевидными различия между английским и американским правительствами”. Рузвельт в высшей степени ценил ялтинские соглашения и отказывался ставить их под угрозу. Черчилль в конце марта 1945 года усилил нажим: если Рузвельт не выступит жестко в польском вопросе, тогда премьер-министр открыто доложит об англо-советских противоречиях в палате общин.

Не все англичане разделяли жесткость Черчилля. Скажем, посол Британии в Москве Кларк-Керр пытался объяснить премьеру: “У русских отсутствует понимание тех тонкостей, тех чувств, которые мы питаем к союзнику, ради которого вступили в войну… они неспособны оценить значимость общественного мнения… Советы, видимо, находятся в недоумении и не понимают, почему англичане проявляют такой интерес к вопросу, не затрагивающему прямые британские интересы”. Ни Рузвельт, ни Черчилль на встречах в Тегеране и Ялте не выражали своего несогласия с советской интерпретацией понятия “демократия”. Почему реализм был хорош тогда и перестал устраивать западных союзников теперь? Когда Черчилль рисовал свои проценты, он достаточно хорошо знал советскую систему. Кларк-Керр напоминал своему правительству, что “слова сотрудничество и демократия имеют различное толкование в Советском Союзе и на Западе”. Сам Черчилль склонен был думать, что Москва имела основания для беспокойства, когда американцы не уведомили ее о бернских контактах с представителями германских вооруженных сил.

Находясь под английским давлением, Рузвельт написал свое известное письмо Сталину от 31 марта 1945 года. Если в Польше не будет создано что-то, что было бы большим, чем “лишь слегка замаскированное нынешнее варшавское правительство”, американский народ “будет считать ялтинское решение невыполненным”. В ответе Москвы от 7 апреля говорилось, что причиной тупика в польском вопросе являются усилия американского и польского послов в Москве изменить ялтинские соглашения. Если эти послы будут строго следовать линии, выработанной в Ялте, спорные вопросы будут решены в ближайшее время. Сразу по получении этого письма Рузвельт написал в Лондон: “Мы должны самым внимательным образом оценить последствия курса Сталина”.

Американская дипломатия до последних дней Рузвельта гасила тот очаг противоречий, на взрыв которых до последних дней рассчитывал Гитлер - противоречия западных союзников с Советским Союзом. 11 апреля президент Рузвельт послал Черчиллю телеграмму, в которой безоговорочно утверждал: “Я бы предпочел минимизировать советскую проблему настолько, насколько это возможно, потому что подобные проблемы, в той или ной форме, как кажется, возникают ежедневно и большинство из них получает то или иное разрешение, как, скажем, бернский эпизод”. (Президент имел в виду встречи в Швейцарии весной 1945 года Аллена Даллеса из ОСС и генерала СС К.Вольфа, вызвавшие чрезвычайное подозрение Сталина. - А.У.). Рузвельт просил Черчилля не придавать делу эмоциональную окраску.

В мире двух новых колоссов для вакуума не было места. И британский премьер, по собственному признанию, “испытывал боль” видя силовое неравенство США и Британии. Только чтобы восстановить свои зарубежные инвестиции Британия должна была экспортировать на 75% больше уровня 1939 года. Британские долги достигли уровня 300 млн фунтов стерлингов и увеличивались на 600 млн каждый год. Но Черчилль воспринимал как нечто естественное, что Британия после окончания войны восстановит свои позиции в мире. Каким образом? На заседании военного кабинета 3 апреля 1945 года Черчилль попытался объяснить: “За счет более высокого качества государственного искусства и нашего опыта”. Убедило ли это скептиков? Как пишет его критик - английский историк А.Дж.П.Тэйлор, “более скромный чем Черчилль британский государственный деятель, возможно, был бы менее уверен в таком исходе войны и, возможно, приберег бы часть британских сил для будущего. Но Великобритания, во много благодаря Черчиллю, продолжала держаться в первом ряду воюющих почти до самого окончания войны, чем довела свои ресурсы до истощения. Основополагающее решение принять помощь по ленд-лизу было доведено до логического завершения. Великобритания низвела до нуля остатки своей экспортной торговли с Америкой и аккумулировала гигантский долг. Однако вера Черчилля в американское благорасположение была неисчерпаема. Он предполагал, что Соединенные Штаты каким-то образом восстановят Британскую империю в ее прежнем величии, или, возможно, он думал, что империя будет восстановлена собственными силами, как только исчезнет опасность со стороны государства “оси”.