Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления

Когда мы говорим о демократии, мы не имеем в виду такую демократию, в которой сохраняется право участвовать в выборах, но забывается право на труд и право на жизнь. Когда мы говорим о свободе, мы не имеем в виду грубый индивидуализм, отвергающий организацию общества и экономическое планирование. Когда мы говорим о равенстве, мы не имеем в виду такое политическое равенство, которое полностью нивелируется социальными и экономическими привилегиями. Когда мы говорим о восстановлении экономики, мы говорим не столько о максимальном уровне производства (хотя потребуется и это), сколько о справедливом распределении… Европейский дом нельзя привести в порядок, если мы вначале не приведем в порядок наш собственный дом. Новый порядок не может основываться на сохранении привилегий, будь то привилегии отдельных стран, классов или индивидуумов.

Ангус Колдер в своих новаторских работах «Народная война» (The People's War, 1969) и «Миф о большом Блице» (The Myth of the Blitz, 1991) отмечает тот тектонический сдвиг, который произошел спустя какое-то время после Дюнкерка. В первой книге Колдер объясняет, что британские лейбористы и другие прогрессивные силы страны достаточно быстро поняли: новая война не является повторением предыдущей катастрофы, фашизм необходимо победить, и для этого необходимо заключить временный союз с кем угодно, даже с Черчиллем. Дух непреклонности перед лицом врага сплотил нацию.

Однако к тому времени, когда Колдер начал работу над второй книгой о Блице, его мнение явно изменилось. В этой книге он развеивает мифы о британской отваге под немецкими бомбами и показывает более неприглядную сторону событий. По всей стране вырос уровень преступности. Распространился антисемитизм. Пропагандистская машина пыталась маскировать общий упадок духа бодрыми агитками и прославлением погибших молодых летчиков. Какая там сплоченность – сплошные расколы и паранойя.

Колдер беспощадно критикует тактику воздушных налетов, проводимых Великобританией и Германией по принципу «око за око» с единственной целью деморализовать гражданское население противника – когда бомбардировкам подвергались частные дома и другие невоенные цели. Он подробно описывает, как командующий британской бомбардировочной авиацией «Бомбардировщик Харрис» с полного одобрения Черчилля принял решение об экспериментальном налете на старинный немецкий город Любек. Сброшенные на него бомбы вызвали огненный смерч, который уничтожил половину города и привел к гибели тысяч мирных жителей.

Люфтваффе ответило взаимностью, начав налеты по «Бедекеру»[28] на старые английские города, имевшие историческое и культурное значение: Бат, Норидж, Йорк, Кентербери. Городам был нанесен крупный ущерб. Погибли люди. Но гражданское население обеих воюющих стран держалось стойко. Серьезной деморализации не произошло даже после того, как Харрис устроил «налет тысячи бомбардировщиков» на Кёльн, хвастаясь тем, что свыше шести с половиной тысяч британских пилотов в составе 868 экипажей достигли цели, сбросив в общей сложности около полутора тысяч тонн бомб, из которых 60 процентов были зажигательными. Весь город был охвачен пожарами.

Воодушевленный масштабом разрушений, Черчилль превзошел сам себя в расточаемых похвалах. Однако ничто из этого не оказало сколько-нибудь серьезного влияния на моральное состояние немцев. Через две недели Кёльн вернулся к нормальной жизни.

Тем не менее к 1942 г. среди правящих элит было много недовольных руководством Черчилля. Сингапур был захвачен Японией. Ганди и Неру запустили движение «Вон из Индии!», которое неизбежно должно было сказаться на боевом духе десятков тысяч индийцев, служивших пушечным мясом для британской армии[29]. Крайний националист Субхас Чандра Бос решил создать Индийскую национальную армию, которая комплектовалась из захваченных японцами военнопленных индийского происхождения. Ее задачей было сражаться с британцами в Индии[30].