Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления

12 июня 1945 г. в депеше из посольства в Мадриде советник Р. Дж. Боукер сообщал, что в то время, как официально Великобритания и Соединенные Штаты придерживались позиции «холодной отстраненности», «генералу Франко известно, что ни та ни другая держава не собираются использовать силу для его свержения. Тем временем объемы торгового оборота с обеими державами продолжают держаться на ранее достигнутом высоком уровне, и есть хорошие перспективы для выстраивания послевоенных экономических отношений на благо всех трех сторон».

Боукер докладывал, что дерзкое поведение Франко объясняется его твердой уверенностью в том, что западные союзники вскоре окажутся в состоянии войны с Советским Союзом и не могут позволить себе ссориться с Испанией. Внутри страны правая оппозиция, то есть монархисты, была расколота на несколько фракций, прочие партии подвергались свирепым полицейским репрессиям, а эмигрантское сообщество было разделено еще сильнее. Эти реалии лежали в основе самоуверенности Франко.

Царившие на Западе опасения относительно советской экспансии в западном направлении были безосновательными. Экономические, социальные и структурные потери СССР были столь велики, что ни Сталин, ни маршалы Красной армии не могли всерьез думать о еще одном раунде войны, тем более такой, в которую были бы вовлечены США. Да, Сталин долгое время опасался, что немцы после своего восстановления могут планировать второй раунд реванша. Он выступил с проектом нейтральной единой Германии по австрийской модели, но этот проект был отклонен союзниками. Единственным возможным решением, остававшимся у Москвы, стал окончательный раздел страны, что вполне соответствовало скрытым намерениям союзников.

Франко был незаконнорожденным отпрыском этих соображений эпохи холодной войны. Сталину следовало бы настоять на свержении диктатора, разработке новой конституции и проведении выборов, как в Италии. Если бы советский лидер выставил это в качестве одного из своих ключевых требований в Ялте или еще раньше, дело Франко было бы проиграно, а сам он закончил бы свои дни где-нибудь в Южной Америке. Испания избежала бы еще тридцати лет террора и мучений.

На протяжении всей войны Черчилль и Рузвельт нисколько не сомневались в том, что Советский Союз – их будущий враг. Это было политикой США, начиная с Вудро Вильсона. Черчилль надеялся, что Гитлер сделает эту работу вместо Запада, но история распорядилась иначе. Вклад СССР в победу в войне сделал его по-настоящему популярным в западном мире. Потребовалось некоторое время, чтобы изменить этот образ, но Запад под руководством США упорно двигался к своей цели. Черчилль был только рад, что его периодически выкатывали на сцену, когда это требовалось.

В других странах – в Германии, Италии, Франции, Корее и Японии – военные и политические ведомства Соединенных Штатов и Великобритании сотрудничали с бывшими фашистами, способствуя формированию и придвижению партий, к которым те могли присоединиться, армий, в которые те могли завербоваться, и подсовывая им разного рода бомбы, изготовление которых они могли освоить для того, чтобы встать на страже капиталистической демократии. В Испании ничего из этого не требовалось. Франко, подобно некоторым наиболее проницательным японским генералам, уже предсказал подобную тенденцию. Критики, наблюдавшие за тем, как на их глазах сталинизируется Восточная Европа, склонны игнорировать безобразия на своей собственной стороне: поддержку диктатур в Испании и Португалии, создание еще одной диктатуры в Греции, сохранение фашистов в государственных институтах – включая армию, военно-воздушные силы и полицию – в Италии, Японии и, в меньшей степени, в Германии. Поскольку в большинстве своем эти критики – евроатлантисты, Южная Азия и Дальний Восток остаются загадочными регионами. Многие действующие там сегодня крайне правые и полуфашистские группы прямо или косвенно ведут свое происхождение от фашистов и коллаборационистов прошлых лет.

Франко и португальского диктатора Салазара можно было бы свергнуть ближе к концу войны с помощью экономических санкций и угрозы применения военной силы. Испания была крайне зависима от импорта нефти, и Запад продолжал снабжать ее на протяжении всей войны. Соединенные Штаты использовали более жесткий подход, чем Уайтхолл. Дин Ачесон сетовал на то, что «англичане препятствовали всем нашим усилиям в полной мере использовать наши значительные возможности, чтобы ограничить ту помощь, которую Франко оказывал Германии». Фогги-Боттом[177] без обиняков дал понять Даунинг-стрит, что для переговоров с фашистской Испанией нет оснований. Как позднее рассказывал Ачесон, «цели Франко были враждебны, заявления его официальных лиц – лживы, а их статистика – сфальсифицирована. Без доверия фактам не могло быть доверия словам».

По настоянию США поставки были прекращены на два года. Ачесон продолжает: