Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Особую гордость Черчилля представлял открытый бассейн. Еще со времен учебы в Хэрроу он обожал плавание и рассчитывал заниматься им в своем поместье. Супруга Даффа Купера леди Диана(1892–1986) еще долго не могла забыть осеннее купание под проливным дождем в открытом бассейне, который «Уинстон воспринимает, как восхитительную игрушку». Позже в своих мемуарах, она поделится секретом с читателями — «бассейн подогревается»[357]. Для того чтобы иметь возможность принимать водные процедуры вне зависимости от погоды, бассейн был оборудован сложной отопительной системой с несколькими бойлерами, которых, по словам экспертов, должно было хватить даже для отопления отеля Ritz[358]. Установка бойлеров — достаточно известный факт, но чего ни леди Диана, ни другие гости знать не могли — техническое помещение по личному и секретному распоряжению Черчилля было сделано достаточно большим и глубоким для использования его в качестве бункера[359]. Владелец Чартвелла был достаточно храбрым человеком, но о безопасности никогда не забывал. Тем более что в начале 1920-х годов он получал немало писем не только с угрозами, но и с описанием того, когда и каким способом его собираются лишить жизни[360].

Одновременно с озерами и бассейном в северо-восточной части поместья будут созданы так называемые «водные сады» — целая цепочка небольших, покрытых мхом и папоротниками водоемов. Для соединения водоемов друг с другом была разработана специальная система небольших водопадов, а Клементина позаботилась о белоголубом ковре наперстянок и румянок. В небольшом пруду, расположенном на северо-западной стороне сада, появятся золотые рыбки, кормление которых превратится в одно из любимых увлечений хозяина поместья. Другие пруды станут местом обитания черных австралийских лебедей и мандариновых уток; птицы будут запечатлены на многих картинах Черчилля. Беспокойство доставляли лисицы, обитавшие в местных лесах. Несмотря на все меры предосторожности, число лебедей порой неожиданно сокращалось, что не могло не огорчать хозяина поместья. Со временем Черчилль активно займется животноводством и особое предпочтение отдаст разведению свиней. «Собаки смотрят на нас снизу вверх, кошки — сверху вниз, дайте мне свинью, она смотрит нам прямо в глаза и воспринимает нас как равных», — шутил он[361].

В процессе обустройства Чартвелла большая роль будет отведена озеленению территории. В северной стороне сада появятся бамбук, кизильник, мальпигия и гортензия. Особую достопримечательность этого уголка составит магнолия суланжа позади пруда, как раз рядом с тем местом, где любил отдыхать Черчилль. К югу от пруда протянется известняковая стена, обрамленная специальным сортом кальмии, названным в честь супруги политика. За северным крылом здания Клементина и Венеция Монтагю разобьют розовый сад. Две мощенные плиткой дорожки разделят сад на четыре части, там будут цвести гибридные чайные розы бордового и розового цвета. В месте пересечения дорог посадят четыре глицинии, а окружающие сад стены будут окаймлены растениями преимущественно мягких тонов — гелиотропом, котовником кошачьим и фуксиями.

Все эти работы требовали серьезных трат. Но даже простое поддержание дома обходилось недешево. Чего стоил один только обслуживающий персонал: профессиональный повар, две кухарки, две буфетчицы, две уборщицы, одна персональная служанка для Клементины, няня для младшей дочери Мэри и «странный мужчина», следящий за мусором. Учитывая, что в то время женщины, работающие в сфере услуг, получали два фунта в неделю, на оплату восьми помощниц уходило больше шестидесяти фунтов в месяц. И это не считая повара, мусорщика, трех садовников, фермера и шофера[362].

Финансовых издержек требовали и необычные увлечения Черчилля. У него появилось новое хобби — кирпичная кладка. Освоить премудрости кладки ему помог каменщик Бенни Барнс. Он же частенько продолжал за политиком неоконченную работу, когда тот возвращался к решению неотложных государственных дел, поэтому сегодня трудно определить, что именно было построено лично Черчиллем, а что — Барнсом[363]. Для истории осталось следующее: руками Черчилля возведены большая разделительная стена длиной семьдесят семь метров и высотой 3,3 метра, а также однокомнатный коттедж для младшей дочери. «Мэри проявила огромной интерес к этой работе и положила первый камень с большой церемонностью», — рассказывал Черчилль супруге о начале строительства в августе 1928 года[364].

По воспоминаниям очевидцев, политик занимался кирпичной кладкой увлеченно, порой до четырех часов в сутки, умудряясь класть до девяноста кирпичей в час[365]. В начале сентября 1928 года Черчилль признавался Болдуину, что настолько хорошо освоил новое ремесло, что во время возведения коттеджа смог довести скорость строительства до укладки двухсот кирпичей в день[366].