Уиронда. Другая темнота (сборник)

– Эй, к-кто т-там? Это не смешно, честное слово… Вы слышали, что случилось с Ирен из отдела закупок?

Твой голос разносится по офису, как молитва по огромной церкви. С мольбой, спрятанной между строк.

Ты оглядываешься вокруг: коллеги еще не пришли. Ты один. И даже еще не включил компьютер. Понедельник – идеальный день, чтобы воспользоваться гибким графиком. Похоже, даже жирдяй Франческини, который всегда приходит в рань раньскую, решил сегодня поспать подольше.

Страх снова, как в пятницу, бросается на тебя, вонзая когти в загривок.

Не будь ссыклом. Это просто розыгрыш. Сходи посмотри.

В комнатке опять горит свет. Копир не шевелится.

– Ха-ха, очень смешно.

Ты кладешь сумку с ноутбуком на стол и решительно подходишь к двери. Заглядываешь в комнатку.

Там никого нет.

Обшариваешь взглядом все внутри, и тихонько присвистываешь.

На полу, рядом с копиром, лежит куча крошек, кусочков глазури и клочки целлофанового пакета.

Чуть дальше – кулич Galup, который валялся тут много лет. От него осталось меньше трети. Да, здесь кто-то неплохо перекусил…

Ты осторожно подходишь к нему и касаешься сухаря кончиком ноги, будто это большое мерзкое насекомое.

Мышь. Ты помнишь, кто-то говорил, что в прошлом году уборщицы нашли в архиве мертвую крысу?

Но все же это странно – если только в подвалах офисного здания не водятся крысы размером с ротвейлера. Ты уставился на кулич и не можешь отвести глаз. Представляешь себе, как сорвавшийся с цепи, обезумевший от голода зверь разрывает упаковку и набрасывается на добычу, а по полу рассыпаются крошки, изюм и цукаты.

Но больше всего пугают следы от укусов – слишком широкие челюсти, слишком много зубов. На засохшем желтоватом тесте кое-где видны чернильно-черные пятна.

В голове тут же мелькает картинка – ты склоняешься над унитазом, нос в нескольких сантиметрах от вонючей жижи.

Что, черт подери, происходит?

Офис начинает кружиться.

Вдруг на твое плечо опускается костлявая рука.

Ты вздрагиваешь и оборачиваешься, уверенный, что сейчас увидишь нечто ужасное,

обитателя комнаты для ксерокопирования?

сердце уходит в пятки, и ты вскрикиваешь.

Оказывается, это твой шеф.

– Я… Вы меня напугали, – объясняешь ты и, показывая на беспорядок, говоришь. – Это, наверное, мышь…

Потом пытаешься успокоиться и улыбнуться, но выражение лица начальника тебе мешает. В нем вдруг проступает что-то живое и человеческое. Куда-то подевались и высокомерие, и ледяной взгляд, с которыми он обычно разговаривает с подчиненными. Верхняя губа нервно подергивается, как желе.

– Все в порядке?

Ты знаешь, что не в порядке. Что случилось нечто ужасное. Ты понимаешь это по его лицу, по тому, как он проводит рукой по лбу – словно желая убедиться, что существует и состоит из плоти и костей. Беззвучно открывает рот, шевеля дряблыми губами, будто пойманная рыба – раз, два, три, и, наконец, с трудом выдавливает несколько слов:

– Франческини умер. Его убили. Убили.

Он улыбается растерянной улыбкой, видимо, сам все еще не верит своим словам. Потом смотрит на пустое рабочее место, где в рамке стоит фотография тучного мужчины средних лет, обнимающего жену и детей – твоего коллегу, который постоянно доставал тебя во время стажировки. Ты не знаешь, что сказать. И ничего не чувствуешь. Просто стоишь с открытым ртом, слушаешь шефа, а сам словно летишь в пропасть.

– Боже. Боже мой. Сначала Ирен Ару, теперь это… Он пропал в субботу вечером – вышел из дома за сигаретами и не вернулся. Жена сообщила в полицию. Сегодня утром, около четырех, его нашли на заброшенном промышленном складе. Похоже… Похоже, что его… Боже мой, это ужасно… Похоже, его сожгли. Сожгли заживо.

Я бы изжарил тебя на твоем собственном сале, жирная свинья.

Можно бутерброд с бекончиком?

Что происходит? Ты смотришь кино? Или это все еще сон – сборные стеллажи, гриль, холод, – а ты спокойно дремлешь на диване, завернув ноги в плед Лучаны?

Сознание отказывается объединить обрывки мыслей в единое целое, в голове пустота, она образует туннель, как будто ты смотришь в бинокль с обратной стороны; голос шефа отодвигается и звучит откуда-то издалека. Ты почти отключаешься от реальности, спотыкаешься, тело оседает на пол, все темнеет, сквозь туман чувствуешь, что шеф подхватывает тебя за подмышки и усаживает на мягкий стул. Проваливаешься в пустоту на пару минут, а когда начинаешь приходить в сознание, сначала видишь себя плавающим в цистерне, полной грязи, а потом, пульсируя в черепе, появляется картинка балкона и, наконец, встревоженное лицо шефа.

– Андреа, с тобой все в порядке? Ты… ты так упал, что у меня сердце екнуло. Слышишь меня?

– Д-да, в порядке, извините, – мямлишь ты, но это неправда, ты не в порядке, ты весь в поту, и от тебя воняет так, будто ты не мылся несколько недель.