Уиронда. Другая темнота (сборник)

– Не нравится мне все это. Листья…

– Да, я заметила… – перебила его Мириам, стараясь не терять хладнокровия. – Наверное, просто ветер.

– Ага. Возможно. Каким-то образом мы сделали круг. Нужно найти поляну. Я уверен, что мы пришли с той стороны. – И он быстро зашагал вперед, словно торопился отойти как можно дальше от этого места.

Мириам последовала за ним, но вдруг издала тяжкий сдавленный стон; собственный голос показался ей почти незнакомым. Во рту как будто что-то зашевелилось и поползло между небом и языком.

– Боже, как неприятно…

– Сильно болит?

– Нет. Не болит… Не знаю, как объяснить. Такое ощущение, что зубы стали… мягкими.

– Ладно, пойдем. На этот раз постараемся не потеряться.

Стоило им отправиться в путь, как по долине прокатился раскат грома, а за ним показался далекий отсвет молнии, нарисовавший маленькие завитки на роговице глаз.

– Да чтоб тебя, еще только дождя нам и не хватало!

Они пошли медленно, потому что не хотели больше пропустить развилку; к тому же у Мириам усилились неприятные ощущения в имплантах. Они не наткнулись ни на чьи следы, которые могли бы их запутать, и тропинка нигде не разветвлялась. Однако прошло уже полчаса, а ни поляны, ни узнаваемых предметов не было и в помине.

Уставшие и взволнованные, они остановились в сотне метров от места, где узкая тропинка делала поворот и уходила в заросли травы и плюща.

– Мы потерялись, да?

– Я… не знаю, Мириам. Не понимаю. От парковки досюда мы прошли не больше двух километров, как здесь можно потеряться!

– Но раз мы не знаем, где мы, – ехидно заметила она. – Значит, потерялись…

– Эй, что за тон? Вообще-то это ты хотела идти дальше. Я предлагал вернуться назад!

– А, значит, я во всем виновата? Ты шел впереди, я думала, ты смотришь, куда мы идем, черт подери!

– Я… да, но…

Плаксивый тон мужа только подлил масла в огонь.

– Конечно. Наверное, во всем виноват заколдованный лес.

Марио вздохнул, решив промолчать: лучше не ссориться, будет только хуже. Нужно подумать, как найти дорогу, показать, что он мужчина и еще на что-то способен. Эх, сейчас бы сигаретку. И хотя он бросил курить три года назад, в эту минуту отдал бы что угодно за пачку Golden Virginia…

Он хотел пойти дальше, но вдруг услышал какой-то звук. И поднес палец к губам, прося жену помолчать.

Голос.

Мужской.

Кто-то говорил.

Хотя нет, не говорил, а пел.

Грустная мелодия доносилась оттуда, где тропинка поворачивала и убегала в заросли, с левой стороны. Народная песня или старинное церковное песнопение. Значит, совсем рядом есть живая душа. Человек, у которого можно спросить дорогу.

– Ты тоже это слышишь?

Она кивнула.

– Кажется, вот оттуда… Пойдем посмотрим.

Шагая рядом, они поспешили к повороту; пение стало более отчетливым, можно было разобрать резкие звуки румынского языка.

Тропка поворачивала под прямым углом, ныряя в заросший плющом ежевичник, за которым виднелась поляна; через пару секунд они вышли на круглую площадку диаметром метров пять-шесть, где не росла даже трава – под ногами была лишь бесплодная изрытая земля, на которую уже падали первые капли дождя.

Гроза не прошла стороной.

Марио тихо выругался – отчасти из-за неминуемого ливня, отчасти от облегчения – все же рядом есть кто-то живой.

Молодой парень стоял на противоположной стороне поляны, точнее, шел по ее краю, заглядывая в заросли и вполголоса напевая грустную песню. На нем была грязная одежда, какую носили пастухи в давние времена.

– «Nici o moarte nu-mi poftesc, fara capu mi-l taieti, pe mine ma ingropati, in strunguta oilor»[22].

Он пел так одухотворенно, словно совершал священный ритуал. Мириам и Марио даже замерли на несколько секунд, не решаясь его прервать. Им очень хотелось бы узнать, о чем эта песня.

Наконец Мириам сделала пару шагов вперед и подняла руку, чтобы привлечь внимание румына.

– Здравствуйте!

– Привет! – ответил парень, повторив ее жест. На голове у него была потрепанная соломенная шляпа, из-под которой торчали черные волосы, прилипшие ко лбу. Он оперся на палку, сгорбившись как старик, и не сводил с них взгляда беспокойных черных глаз. – Итальянцы?

– Да, мы в клинику приехали, – объяснил Марио. Ледяные капли катились по лысине и шее. – Вы знаете итальянский?

– Немного, – румын пожал плечами. – Мой двоюродный брат жил в Италии… Очень плохо знаю… Куда вы идете?

– Ээ… мы… – запнулась Мириам. Неопределенно махнула рукой. – На самом деле мы, наверное, потерялись. Потерялись, понимаете, да? Нам нужно вернуться на парковку, вы можете нам помочь?

Парень снял шляпу, открыв потную темную шевелюру. У него был чересчур высокий лоб и слишком широко расставленные глаза, из-за чего лицо казалось глупым, как у жабы.

– Парковка?

– На основную дорогу, да. Нам нужно вернуться к началу… Валеа Лунга.

– Большая дорога близко, близко, но лес иногда может быть как… лабиринт. Когда зайти, потом выйти трудно. Тропинки все быть одинаковые, развилки одинаковые, но разные. И слишком много быть развилок, да. Надо быть внимательным…