Уйти, чтобы вернуться

Я вновь разложила на кухонном столе материалы, вытащила эскиз будущего ханика. Его пока нет, но в то же время он есть – в моем воображении. Первый шаг для каждого малыша, прежде чем получить материальное воплощение, родиться. Внутри пробуждалось знакомое предвкушение, в пальцах заплясал карандаш для кройки, затем ножницы, после – иголка с ниткой. Получалось точь-в-точь как на рисунке. Плотно сбитое серо-полосатое тельце, лапки, любимый рисовый наполнитель. Длинные заячьи уши, искусственно добавленные на ткань потертости, кружевной воротник на шее. Красота! Теперь – мордашка. Мягкая глина податливо принимала форму, вбирая тепло ладоней. На душе тоже разливалось тепло, и оно щекотным электричеством растекалось по венам. Я принялась за кропотливую работу. Узоры на лобике, вставленный в него лунный камушек, черные глаза – бездна непроглядная. Слепила сердечко, якобы потрескавшееся, проделала отверстия посередине.

Часы показывали три ночи, спина и шея ныли. Устала я прилично, но усталость была в радость, прерываться не хотелось. К тому же дело близилось к завершению, ожидание результата пьянило. Словно бокал шампанского опрокинула и пузырьки били в голову, заставляя пританцовывать на стуле. Я встала, пританцовывать стало удобнее. Запекла в магической печке глиняные мордашку и сердечко, пришила первую к голове, второе – к плюшевой груди. Перед этим не забыла сплести красный шнурок, пропустила его через отверстия в сердечке. Пожертвовала из комплекта самую большую иглу, продев в нее второй конец шнурка и вставив в лапку ханику. Готово! Как живой. Ну привет, дорогой. Добро пожаловать в этот мир.

Довольная, я погладила свежесшитого малыша. Было хорошо и спокойно, напряжение пропало. Чудеса… Волшебство. Магия! Потом даже удалось уснуть, ненадолго. Разбудили меня шорохи в коридоре, я вскочила с кровати и в пижаме сбежала по лестнице вниз. Застала Кеннета у комода, перебирающего ритуальные чаши. Нужную он как раз нашел, щелчком пальцев переместил в пространственный карман и обернулся ко мне.

– Старался не шуметь, – сказал удрученно.

– Я плохо спала, – отмахнулась я, – от любого шороха проснулась бы. Чаю, завтрак?

– Было бы неплохо. Ужин как-то пропустил.

Я метнулась на кухню делать бутерброды и греть магический чайник, Кеннет прошел за мной. Сев за стол, посмотрел на восседавшего там зайчика и констатировал:

– Дар к тебе вернулся.

– Заряженный ханик получился? Да, да, да?

– Единиц на триста. Симпатичный… И концепция интересная. Если сердца нет, то всегда можно пришить?

– Именно!

Я заулыбалась и, доготовив завтрак, присоединилась к Кеннету за столом. Терпеливо подождала, пока съест пару бутербродов и выпьет половину чашки, и полюбопытствовала:

– Как оно?

– Успешно, формулы накопителей по-прежнему на месте. – Он устало потер глаза. – Но поспать не светит, пора на вокзал караулить нашего шпиона.

Точно. Шпион должен сегодня использовать обратный портал, иначе брешь в легионерской защите зарастет или типа того.

– Ты и расчеты успел сделать?

– Угу, между делом. Легионеры их тоже сделали. Вышло недурно. В чем-то лучше моих, в чем-то хуже. Мы сверили, добились идеальной формулы пространственного воздействия. Осталось только поймать этого гада. Но бездна его забери… Не шпиона, Зинбера! Хотя пусть оба туда отправляются. На хрен было пихать мне тот лист? Издевается.

Ну, нет… Просто хочет подключить к своей работе. А тут у Кеннета шкурный интерес, какая-никакая мотивация. Неправильно было бы думать, что без него легионеры не справились бы с портальными вычислениями.

– По-моему, он пытается тебя приобщить к совместным труду и обороне, – сказала я осторожно.

– По-моему, он решил, что раз по приговору вынуть из меня мозг не вышло, то надо бессмысленными заданиями добить, – поморщился Кеннет и дожевал бутерброд. – Ладно, труба зовет. Главное – в нее не вылететь.

Прозвучало странновато. Засада на вокзале – настолько опасное мероприятие?.. Уж не опаснее, чем прочие: прорываться к источнику, чинить купол Междумирья или спасать принца. Внутри заскреблось противное чувство. Что-то не так.

– Почему ты не появлялся в Легионе? – Я ласково тронула его за плечо. – Что стряслось, какие-то проблемы? Где ты пропадал всю неделю?..

– В лаборатории исследовательского института в основном, – Кеннет накрыл мою ладонь своей, аккуратно убрал со своего плеча и отстранился, – нужно было побыть одному.

– Одному – это без меня?..

– Особенно без тебя. – Он посмотрел серьезно. – Не хватало снова на тебе сорваться… Или на ком-нибудь.

До сих пор злится? С одной стороны – немудрено, столько навалилось. С другой же – всегда было непросто. Хотя раньше время так не поджимало. Нельзя постоянно со всем справляться, Кеннет не железный, нервы сдают даже у самых сильных. Вообще, чревато себя годами сдерживать. Психолог из меня не ахти, но и то понимаю, что подавленные эмоции бьют больно и скопом за все былое.

Я проводила его до двери, чмокнула на прощание в колючую щеку. Поесть некогда, когда уж тут бриться… Начинаю понимать, почему Лэнсон ходит с щетиной и лопает прямо из кастрюль в кабинете.