Уйти на Запад

Было ж время! В девятнадцатом веке мир был еще достаточно велик, чтобы кучка энтузиастов (а то и один отдельно взятый сумасшедший) могла приплыть куда-нибудь (или притащиться в фургонах), воткнуть флаг и сказать: вот тут будет наше королевство! Сейчас такой номер может прокатить разве что на каком-нибудь бродячем айсберге. А воткни свой флаг хоть на берегу Антарктиды, хоть на осыхающем рифе — непременно окажется, что на этот клочок земли уже имеет свои аппетиты какая-нибудь держава побольше. Нефть там, редкие металлы или гуано — нет разницы, большой державе все сгодится.

А тогда!.. Вот стукнуло в голову капитану Гранту основать где-то в неведомых далях Новую Скотию — и ломай себе голову, завязывай в узлы последние извилины, мсье Паганель, ищи, куда это его занесло, потому что вариантов много.

Или у некоторых американских граждан возникла идея освобожденных в США негров вывезти обратно в Африку… Ну а зачем им еще в Штатах всякие негры, только пейзаж портить да расовые проблемы накапливать к ХХІ веку! Недолго думая, организовали в Африке страну: езжайте, родимые, в Либерию. Негры, впрочем, особого энтузиазма не испытали: какого черта, сказали они. Мы родились в Штатах, и родители наши тоже родились на американском континенте, да и бабушки с дедушками у очень многих — тоже. Нафиг нам та Африка? Нет, мы уж как-нибудь здесь.

А что касается Патагона, то как раз в 1860х годах разворачивалась история короля Араукании и Патагонии. Правда, это был не шотландец Маклауд, а француз де Тунан. Местные индейские вожди согласились провозгласить его королем, но вот чилийским и аргентинским властям идея не понравилась. Умер де Тунан во Франции, но дело его живет. Во всяком случае, как утверждает сайт индейцев мапуче, в 2014 году на арауканский трон вступил очередной король.

13

Паромом в Мемфисе служил небольшой пароходик, который с трудом выгребал наперерез течению к пристани Хоупфилда.

Норман Ирвинг кисло смотрел, как он хлопает плицами колеса на воде, казалось, прикидывал, потянет ли этот пароходик в случае чего обязанности кабелеукладочного судна, и, похоже, делал вывод, что нет, не потянет.

Я смотрел по сторонам. Смотреть, собственно, было особо не на что: вода, далекие берега, деревья. Ничто не напоминало о том, что несколько дней назад в окрестностях произошла катастрофа, унесшая сотни жизней. Да она и мне, самому ее пережившему, уже казалась далекой, хотя не сказать, чтобы моя жизнь в Мемфисе была бурной и богатой на события. Ну да, выкрали из дому и чуть не убили, но в остальном-то я жизнь вел практически растительную и бездумно плыл по течению. Доставили в госпиталь — жил там, не зная, куда податься. Переселиться к Дугласу? Переселился, стараясь не думать, нафиг ему такая обуза. А действительно, зачем я ему? Не в самом же деле русский язык изучать? Зачем ему русский язык, спрашивается? А нафиг я Джейку?

Я глянул на Джейка, который точил лясы с каким-то пассажиром, типичным таким южанином из небогатых. Судя по разговору, у них уже нашлись если не общие знакомые, то общие знакомые знакомых. Общительный парень этот Джейк.

— Слушай, — спросил я его, когда он, наговорившись, вернулся и присел рядом. — Джейк, а почему ты со мной вдруг задружился?

— А везучий ты, — без раздумий ответил Джейк.

— Это потому что тонул и не утонул? — спросил я. — Дважды за день?

— Не только. Когда тебя из воды вынимали, — объяснил Джейк, — я сунулся посмотреть, а мое место тем временем заняли. Потом, когда в Мемфисе погулять ребята вышли, можно было туда вернуться, да я заленился, остался рядом с тобой. А то место при взрыве в щепки разнесло. Ну и потом — огниво. Мы с тобой, конечно, и без огнива бы ночку пережили. Но кое-кто из ребят без огня мог точно насмерть застудиться. Не говоря уж о тех, кого мы с тобой к костру оттаскивали… — Он пожал плечами. — Как-то так.

— Да, но почему ты не уехал?

— А куда мне ехать? — пожал плечами Джейк. — Я так, перекати-поле. Куда ветер подует, туда и качусь. А что, мешаю?

— Нет, не мешаешь, — ответил я. — Просто пытаюсь понять, за что мне такое счастье.

Джейк хмыкнул, а потом вдруг подался вперед, глядя куда-то перед носом парома. Команда парома заметила это еще раньше, ход уменьшили, начали спускать лодку. «Султана» все-таки напомнила о себе, послав всплывшего покойника. Поскольку прошло уже больше недели после катастрофы, на тело было лучше не смотреть. Я и не стал, заметив только краем глаза, что тело было одето в сильно рваное женское платье.

Джейк тем не менее постоял рядом, пока тело поднимали на борт, а потом, когда вернулся, пояснил:

— На «Султане» ехал один лейтенант с женой. Поженились в Новом Орлеане и сели на пароход. Ну вот он теперь ее по всей реке ищет… — и добавил после паузы: — Но вроде бы не она. У этой волосы светлее.

— Да уж, — проговорил я. — Медовый месяц…

Пароход поднатужился и начал подруливать к угольной пристани Хоупфилда. Кое-кто из пассажиров ругался: высаживают в самом грязном месте. Паромщика, однако, больше интересовал груз арканзасского угля для Мемфиса, чем десяток-другой пассажиров.