Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии

И, безусловно, я смотрю по сторонам. Глупо говорить, что я никому не завидую, потому что зависть — это абсолютно естественное человеческое чувство. Другое дело, что я нахожу способы рационализировать это чувство. На возраст мне абсолютно плевать, я не ощущаю себя на свой возраст. Но если кто-то делает что-то хорошее, я заставляю себя учиться этому хорошему. Я не грязну в черной зависти, не втыкаю иголки в куклу вуду — наоборот, пытаюсь понять, что тот человек сделал хорошо то, что я не могу. Кино, по большому счету, — это воровство друг у друга. Если ты видишь, что какой-то парень сделал крутые вещи, почему бы у него не поучиться? Ведь цель одна — сделать хорошее кино, а не навредить кому-то. Поэтому у меня нет больших проблем с завистью, я стараюсь вообще о ней не думать.

Все хотят быть признанными, это абсолютно нормальная часть человеческой натуры. Но кому-то нравится спотлайт, блеск софитов, а кому-то нет. Мне, например, от этого жутко некомфортно. Может быть, это и есть часть моей проблемы, потому что я стараюсь не давать интервью, не выставлять фотографии. Меня раздражают люди, которые хотят быть все время на камере, что-то говорить, делиться, давать интервью каждые два дня... Но это личный путь человека, каждый выбирает свое, и не мне судить, кто заслуживает права быть голосом, а кто нет. Кто-то хочет иметь награду — пускай имеет, если ему от этого комфортней. Вопрос личного счастья. Меня это не беспокоит. Хотел бы я иметь награды фестивалей? Безусловно, да. Если бы я сказал, что мне плевать на фестивали, я бы солгал. Но я хочу иметь награды фестивалей потому, что я бы смог сделать хорошую картину, а не потому, что фильм, который я снял, пропихнули всем в глотку и теперь все вынуждены это есть.

У меня не возникало желания уйти назад в финансы, я не очень любил этот труд. У меня нет мысли заниматься снова офисной работой, если совсем не припрет. Я надеюсь, что этого не произойдет, потому что это будет удар по моей психике. Понятно, что в жизни события могут по-разному складываться, и когда есть семья, не приходится особенно выбирать. Но я надеюсь, что этого не произойдет. А заниматься чем-то другим... Я очень хочу заниматься ручным трудом. У меня есть подруга, Катя Телегина, она занимается плотницкой работой. Катя режиссер, при этом она делает столы, стулья, и у нее это прекрасно получается. Я бы тоже так хотел. А еще у меня была странная мечта работать мясником, мне это очень интересно. Или, может быть, я через какое-то время уеду жить за город, буду выращивать огород. Я такое люблю, это, конечно, будет для души. Я буду видеть, как я это сделал, это будет что-то осязаемое. Что можно потрогать руками или посмотреть, как фильм, например.

История 17

Елена Лазарева, редактор

1. Про исправление ошибок

Всякий раз, когда люди вне кино- и телеиндустрии спрашивают, кем я работаю, и получают ответ: «Я редактор, редактирую сценарии», наступает небольшая пауза. Затем следует радостная догадка: а, ошибки исправляешь?

Однажды мне встретился режиссер, который спросил то же самое. Тут уже паузу взяла я. А он, оказывается, просто устал отмахиваться от моих вопросов, предложений и уточнений по взаимодействию между ним, автором и режиссером по планированию. Сценарий же, по идее, должен быть готов к съемке. Ну или хотя бы написан. Желательно целиком — это в идеале. А у нас был разгар подготовки, группа на читках, сценарий в производстве — и какая-то странная рабочая единица без конца лезет с драматургией, оптимизацией и графиками сдачи серий, чтобы отчитаться перед продюсером. Так и выяснилось, что для режиссера мой функционал — открытие (впрочем, ненужное). А я услышала сакраментальную фразу про исправление ошибок.

В общем, если кому-то интересно, что делает редактор со сценарием, рассказываю: он читает, анализирует и думает, как исправить то, что можно исправить. Или как заменить то, что исправить нельзя. Как расширить линию героя, который может стать очень интересным. Как убедительно избавиться от героя, который интересным быть перестал. Как убрать лишнее колено, выпрямить перекрученную линию, посмотреть на историю с нового ракурса, и желательно, чтобы он не совпал с гениальным решением из свежего британского сериала. Как неизбито признаться в любви и сообщить о беременности, вовремя усилить напряжение и довести эмоции до взрыва в нужное время в нужном месте. Как запутать зрителя, чтобы он не переключился на пятой минуте, потому что убийца — садовник, и дальше можно не смотреть. Как помочь автору, режиссеру и продюсеру услышать друг друга, ведь можно снять только одно кино, а не три. Какой текст дописать спине, чтобы лицо на восьмерке «отыграло» совсем не то, что было снято на площадке...[10]