Перфекционизм нередко заставляет нас затягивать начало или окончание работы. Он — как серая краска — вбирает в себя понемногу от всего: тут и страх оценки, и ужас «недолета», и многоликий внутренний критик, и сопротивление требованиям изнутри или снаружи.
Интересно, что страх победы и страх проигрыша способны тормозить нас в равной степени. Во всяком случае, оба приводят к замиранию, застыванию. Кто-то не может начать, кто-то боится остановиться и все полирует и полирует, редактирует и редактирует.
Противоядием от перфекционизма для меня лично стала мантра
Если перфекционизм рушит производительность, утаскивая в свой привычный шаблон, его стоит преодолеть при помощи заранее продуманных на подобный случай: 1) волшебного пинка, 2) экстренного торможения.
Если знаете за собой тягу к перфекционизму, ищите противоядие личного изготовления. Фокус в том, что оно должно быть на видном месте и под рукой в момент, когда вы будете подвержены привычной злокачественной инерции. Из нее, как из всякого омута, обычно не видно спасительного круга. Поэтому лучше заготовить «таблетку» в момент равновесия. Например, шпаргалку «что я сделаю, если...».
Шпаргалка может жить в телефоне или блокноте, быть приколота к пробковой доске или активироваться звонком другу, проинструктированному заранее.
Как-то я прочитала, что, по статистике, синдром самозванца более свойственен женщинам. Не знаю, так это или нет и насколько вопрос сомнения в себе гендерно специфичен, но штука это противная. Как описала ее одна из коллег в моем опросе, «кажется, что сейчас придут настоящие писатели и тебя разоблачат».
Правда, синдром самозванца не является уникальным атрибутом сочинительства. Он кросс-профессионален, то есть замечен у людей в самых разных областях.
Однако в творческих профессиях он может проявляться в самом токсичном своем изводе, ведь культура — это контекст, это ряд, в который мы вольно или невольно встраиваемся, понимая, сколько сделано до нас — великого и вторичного — и как сильно нам надо стараться, чтобы в этом ряду не потеряться. Мысль сама по себе не для слабых духом.
(Подробнее о синдроме самозванца см. также в следующей главе, в параграфе про стыд.)
Крайняя форма уныния, способная настигнуть, если текст долго сопротивляется, и/или не продается, и/или не встречает одобрения и понимания коллег и окружения.
Ощущение неудачи и потери смысла, как все наши переживания, может в худшем случае способствовать депрессии и потере веры в себя, в лучшем — к переосмыслению ситуации.
Нужен ли нам этот проект? Дорог ли?
Что с этим текстом по большому счету не так?
Надо ли работать со своим состоянием или оно индикатор того, что мы просто в неправильной ситуации, черт побери?
Если опускаются руки, нужно быстрее обсудить это с тем, кому доверяем, будь то учитель, коллега или психотерапевт. Или же — если мыслите себя самураем-одиночкой — выпишите мысли на бумагу, и пусть пару дней отлежатся.
Волшебный эффект изымания собственных дум из головы и фиксации их вовне — хорошая отправная точка выхода из подавленности. Некоторым отлично помогает самоирония. А кому-то — новая затея.