Уютная, родная, сводная

ума, и ведь сходил, каждый раз в постели с Людой - сходил. Запах, кожа, тело,

движения, его всё сводило с ума. Улыбки, слёзы, стоны, крики, отчаяние в её

взгляде - сводили с ума. Он считал, что победил в этом поединке, что уговорил её.

Ведь всё так просто. Прошёл год, за это время многое изменилось, больше, чем за

всю его жизнь, всё перевернулось в его душе от боли потери и надежды на лучшее

для себя, Марика, Катеньки - славной, задорной девчушки, смешливой, бойкой,

любящей обниматься, ласковой и любящей. Она плакала каждый раз, когда Боря

подвозил их домой, и счастливо смеялась, когда видела Бронислава. Её детские

бесхитростные эмоции выдавали больше, чем полунамёки и слова Людочки о своём

непутёвом муже. Всё просто: прошёл год, Бронислав по всем неписаным законам

мог жениться второй раз, на этом сроке настаивала Люда, говоря, что раньше

нельзя, невозможно, что так не принято, и надо соблюдать традиции. Как много

всего было в голове у этой женщины лишнего, пустого, но он готов был мириться с

этим. Год прошёл, а Люда всё упиралась, бубнила, что ребёнку нужен отец, про

недопустимость развода, что-то плела про детскую психику и несчастного Яшу, за

которым надо доглядеть. - Люда, хватит, я сыт по горло, - повышал голос Боря. -

Меня уже воротит от твоего Яши, хватит! Сколько можно? Ни у тебя жизни

нормальной, ни у Катеньки, из-за него! Пьянь - он есть пьянь, хватит держаться за

него. - Ребёнку нужен отец, ты же должен это понимать! - А я кто? - Боря, сколько я

могу говорить, сколько повторять, ты не отец Катюшке! - А кто тогда, импотент

твой? На меня она похожа случайно? - Не похожа она на тебя! Не похожа! Просто

тёмненькая, как ты... но ты не отец Кати. - Да какая разница, а? Отец я или сосед,

бросай его и выходи за меня, я не хочу больше жить один, не хочу без тебя, не могу

я больше. Марику мать нужна, да и мне тошно, понимаешь, тошно мне. Я не могу,

как отец - в тайгу, у меня бизнес, деньги, у меня Марик. Мне жена нужна, ты

нужна. Я каждое утро хочу сдохнуть, но не могу себе этого позволить, даже

лишний час не могу позволить себе поспать. - Ты не понимаешь, Яша, он... -

Алкоголик он. Господи, да я бы убил его давно, честное слово, только чтобы

освободить тебя от него, мозги твои на место поставить! - Не смей! - она

подпрыгнула, будто и вправду заподозрила, что он убьёт... а кто знает, Бронислав и

сам не мог дать гарантии, что не сделает этого. Так его вымотала эта ситуация и

любовь к упрямой женщине, которая упорно возвращалась к мужу, потому что

развод - это вселенское зло, недопустимое, надо потерпеть, и всё наладится,

воздастся, он исправится, зато у ребёнка будет отец. Немного успокаивало то, что в

то время Яшка был ещё подшитый, не пил, а значит, не дебоширил, руки сильно не

распускал, хотя Бронислав и видел синяки на теле Люды. Всему есть предел,

предел Бронислава пришёл, когда он увидел, как этот Яша целует Людочку, жадно

облизывая и поливая слюнями. Нахрена импотенту такие ласки, нахрена она

терпит, или не терпит, или ей приятно? Бронислав попросту плюнул.   Найти более-

менее подходящую женщину оказалось просто, ещё проще назвать своей женой,

Марик спокойно отнёсся с чужой тётке, а сама она была на редкость ласковой,

нетребовательной, льстивой, и позволяла больше, чем он рассчитывал, как в

постели, так и в жизни. Потом появилась вторая, потом третья, и так до

бесконечности. Требования Бронислава возрастали, капризы росли, наряду с

распущенностью, ему всё время было мало. Мало ласки, мало секса, мало женщин,

он заводил интрижку за интрижкой, не успев привести в дом одну, он уже искал ей

замену, которая будет ещё более покорная, не спорящая, глупая, противная ему,

ласкающая его непомерно растущее эго. Он забыл всё и вся... он жил для себя и

Марика, который стал единственной константой в его жизни. Сын - единственное,

ради чего он вставал каждое утро и работал, не уезжал к отцу, не уходил в запой, не

проводил сутки в притонах.

  Бонус. Бронислав и Людмила. Часть 8

   Бронислав Евгеньевич нервно дёрнул ногой и набрал местный номер

управляющей. - Лена, у нас уборщиц нет? - Так ведь отпуска, Бронислав

Евгеньевич, - залепетала новенькая. Потрясающе красивая женщина, редчайший

экземпляр, ум, помноженный на внешность, всегда голодный блеск глаз выдавал

жгучий темперамент. Бронислав Евгеньевич положил на неё глаз и намеревался в

ближайшее время отведать этот вкусный кусок торта. - У меня грязь, - он

прокричал в трубку. - Я должен в этом свинарнике сидеть, по-твоему? - не

утруждал себя деловой этикой Бронислав. - Немедленно пришли уборщицу, если

нет - сама приходи и драй, мне плевать, - бросил трубку. Через пять минут в дверь

постучали, и на пороге появилась уборщица в синем рабочем халате, с инвентарём

в руках. Он резко встал, рывком отодвинул стул, пробурчал, мол, наконец-то, и

двинулся к двери, там почти упал, споткнулся о бледную кожу, красивое лицо и

лопоухие уши. - Люда? - он не знал, что сказать, действительно растерялся, давно

такого не случалось, но вот... стоит, смотрит и не знает, что сказать. - Я пройду? -