Уютная, родная, сводная

губы, Марк любил целовать только то место, куда его беззастенчиво направили

руки Катерины, а ноги в этот момент широко раскрылись, даже не приглашая, а

настаивая. Кто же откажется? Точно не Марк. Обведя вокруг клитора пару раз,

ощущая, что Катерина готова вот-вот кончить, он немного потянул удовольствие,

крепко прижимая бёдра жены к кровати. - Обожаю, когда ты такая... - он любовался

видом Катерины, лежащей на спине, с расставленными бёдрами, максимально

раскрытой, готовой, требующей, с тёмными сосками и блудливым блеском глаз.

Откровенная, похотливая, жаждущая, получающая. - Чего ты ждёшь? - прохрипела.

Вход дёрнулся, сжимаясь, Марк нервно облизнулся, ощущая уже немного

болезненную эрекцию. - Сейчас, котёнок, - переместил руки ближе к вожделенному

месту и начал аккуратно дразнить пальцем по клитору, выводя круги с амплитудой,

при которой Катерина точно не кончит, зато её мысли вылетают из головы и

растекаются по постельному белью, как тёмные волосы, оставляя узоры на ткани.

Она металась на подушке, давилась стоном, на лбу выступил пот, широко

раскрытая, беспомощная и, одновременно, приказывающая. Ослабив хватку, так и

не доведя до кульминации, Марк дал выбор Катерине, она тут же подскочила,

толкнув Марка на спину, перекинула ногу через его бёдра и скользнула на член,

упираясь клитором в лобок, пару раз качнувшись, закричав, вцепившись в шею

ногтями. Марк приподнял Катерину и начал двигаться, быстро, не давая прийти в

себя, остыть, расслабиться, он двигался таким образом, чтобы задевать и клитор, а

Катерина только держалась, а потом безвольно висела на его шее, позволив держать

себя за поясницу, и всхлипывала, пока совместный оргазм не накрыл двоих. - Ты

такой гад, - отдышавшись, проговорила Катерина. - Я беременная, а ты дразнишь. -

Ты не похожа на недовольную, - Марк усмехнулся. - Довольная, но больше так не

делай. - Оргазм по первому требованию? - Да! - не колеблясь, ответила. - Как

скажешь, Катерина, - Марку стала смешно. Что ж, желание беременной женщины -

закон. Не говоря уж про желание беременной любимой женщины. Пожалуй, это

тянет на закон мироздания. Может, не глобально и не во всём, но оргазм по первому

требованию он сможет устроить. Тем более, ими ещё не использован стимулятор

«бабочка», должно быть, это весело - нажать на пульт управления, когда Катерина

занимается домашними делами. Надо погуглить, насколько это безвредно в её

положении... множественные оргазмы в течение дня... - Штаны надень, мечтатель, -

услышал Марк. - Утром Максим прибежит, - в него полетели пижамные штаны.

Сама Катерина уже была в симпатичной пижаме с изображением каких-то зверей.

Марк не очень-то любил такие наряды на Катерине, не вызывали в нём умиление

дебиловатые рисунки, но это лучше, чем кружево и ажур на теле полуголой матери,

когда в семь утра в спальню врывается малолетний сын. Семейная жизнь. Конечно,

утром их разбудил Максим, треща без умолка. Он хвастался своими поделками,

которые сделал с бабушкой, рыбалкой, на которую ходил с дедушкой, новыми

качелями и горкой во дворе, машиной, которую привезли родители, расхваливая её

достоинства и то, что он уже покатался на ней по дому и немного на улице, пока

бабушка не заставила завтракать противной кашей. Удивительно, как много

событий происходит в жизни трёхлетнего человека. Если спросить взрослого, что

случилось летом, он, скорей всего, пожмёт плечами и ответит «ничего особенного»,

а у трёхлетки всегда гора событий и впечатлений. Так, под разговоры с сыном,

прошёл день, и ближе к вечеру на задний двор, оборудованный парой беседок,

стали перемещаться ёмкости с едой, накрываться большой стол под специально

натянутым тентом, бодро стругаться салаты и разливаться спиртное «для

настроения». Вскоре подъехал Глеб, выпуская из машины жену и троих детей.

Мальчишки уже ходили в младшую школу, а дочка только готовилась в будущем к

этому знаменательному событию. Сафрон был таким же. Серые треники. Мяч. И

обожающий взгляд на свою семью. Его жена - хохотушка и болтушка, такая, что

иногда казалось - отваляться уши, смотрела на своего Глебушку точно так же. И

Марк не мог сказать, что она была особенно красивой и чертовски

привлекательной, но обаяние этой женщины плескалось, как стакан, наполненный

до краёв, и хватало совсем немного времени, чтобы слегка влюбиться, в самом

широком смысле этого слова. Потом в гараж въехала машина такси, и оттуда

выбрались Серёга с Маринкой и их отпрыски. Марку понадобилось время, чтобы

привыкнуть к новой Маринке, весом килограмм сто, цепким взглядом зорко

следящей за Серёжей и, заодно, за всем его окружением, повторяющей вслух:

«Знаю я вас, кобелей, вот где вас держать надо», и показывающей кулак с

толстенькими пальцами. Она обрезала волосы, которые не были особо густыми и

теперь висели невнятными сосульками вдоль лица. Маринка шла впереди, Серёга с

виноватым лицом семенил сзади, неся на руках четвёртого ребёнка - Дашеньку, как

и хотела Маринка. После приветствий и шуток раздалось грозное Маринкино за

спиной, даже Марк сжал плечи с непривычки. - И чтоб ни-ни мне! - и показала