Указанная пророчеством

Страттон не трогалась с места, не замечая никого, кроме Фитцмора.

— Пойдем со мной, — взмолилась она, — пойдем в другое место, если тебе здесь не нравится. Пожалуйста! — И она снова повисла у него на шее.

Мы остолбенели: еще никто никогда не видел наглую Страттон такой униженно-умоляющей. А Ли молодец: кто бы еще решился отказаться, когда на тебя вешается такая девушка!

Фитцмор освободился от ее рук, посмотрел ей в глаза и отчеканил:

— Я должен отвезти Фелисити домой. Возвращайся на вечеринку. Завтра поговорим.

У Страттон в глазах заблестели слезы, и она, сникнув, поплелась обратно в дом. Ли оставался убийственно холоден.

— Да, Сити, умеешь ты устраивать концерты, — заявил Кори в понедельник утром в столовой.

Я молча бросила на него взгляд, какой бросала на меня Страттон, то есть полный презрения. Видимо, у меня получилось, потому что он замолк и больше не выступал. В это время к нашему столику нелегкая принесла Джека, Синтию, Аву и Фелисити.

— Как ты могла! — пафосно обратился Джек ко мне и тут же отвернулся.

Фелисити завертелась перед Ли, он не обращал на нее внимания. Вместо этого он поднялся и крепко ухватил Джека за плечо. Тот попытался отпихнуть моего соседа, Фитцмор не шелохнулся, как будто был вылит из стали. И вдруг снова, как уже бывало прежде, затихли все звуки, как будто нас накрыло стеклянным колпаком. И только тихое жужжание. Как будто где-то далеко-далеко выли противовоздушные сирены, как во время войны. А потом это жужжание превратилось в тихое рычание, как будто рычала собака, очень злая, огромная, опасная собака. Кроме меня, никто этого не слышал. Все уставились на Ли и Джека, но только я заметила то, чего больше никто не заметил.

У Джека был такой странный взгляд! Он застыл, не смея шелохнуться, и с ужасом взирал снизу вверх на Фитцмора. И в этот момент я поняла, откуда доносится рычание. Это рычал Леандер.

— Не смей к ней прикасаться! Больше никогда! Проси прощения!

Сказал ли он это громко или я опять услышала его мысли? Джек съежился. Фелисити металась между мной и Ли. Видимо, все-таки он произнес эти слова вслух, потому что все вдруг разом обернулись ко мне. Я нервно сглотнула. В жизни больше всего я ненавижу две вещи — когда меня унижают и когда я оказываюсь в центре всеобщего внимания.

Джек кивнул. Он был так напуган, что согласился бы просить у меня прощения, будь я даже желеобразной медузой.

— Сорри, Сити, — промямлил он.

— Ее имя Фелисити. — Ли стиснул его плечо еще сильнее.

Опять все взгляды обратились на меня. Я покраснела. Стала пунцовой. Меня никто здесь не называл просто по имени, никто, даже учителя давно перешли на «мисс Морган». Даже мои друзья Филлис, Руби, Николь, даже Кори и Джейден звали меня Городом.

— Извини, Фелисити, — прохрипел Джек.

Я кивнула. А что мне оставалось? Как мне вообще жить дальше? В голове мутилось. Внутри была пустота, как в канистре из-под бензина. Ли отпустил Джека, и тот попятился, будто хотел оказаться отсюда как можно дальше. Филлис за руку вывела меня из столовой, прочь от всех этих взглядов.

Поблагодарить Ли не хватало духу. Что там поблагодарить, даже в лицо ему посмотреть не могла еще часа два. Он наводил на меня первобытный страх. Неужели никто больше не слышал, как он рычит? И как ему удается так влиять на людей?

Фелисити увивалась за ним всю оставшуюся неделю. Она засыпала его глупыми эсэмэсками и нелепыми записками, детский сад, ей-богу! Моргала ему со своего места, махала ресницами как сумасшедшая, кидалась к нему всякий раз на перемене. Ава и Синтия явно были в шоке от ее поведения. А меня уже ничего не удивляло. Когда Страттон уселась на биологии рядом с Ли на мое место, мой сосед без обиняков прямо заявил ей, что не хочет, чтобы она сидела рядом с ним, что место это мое, и она удалилась с видом побитой собаки.

Мне же, честное слово, проще было бы сидеть рядом с Синтией, чем с моим заступником. Синтия что? Ничего нового, презирает меня, и все, я давно к этому привыкла. Но вот Ли с его странным вниманием, с его рычанием и властным поведением по-прежнему казался мне непонятным и страшным. Филлис, Николь и Руби пели ему хвалебные гимны, только я никак не могла им подпеть. Для них он был героем, защитником бедной золушки. Мне он совсем не казался сказочным принцем. Я сама не была принцесса, и герои-спасители наводили на меня страх, а не внушали благодарность.

Однако с тех пор Леандер окончательно стал одним из нас. Он прочно влился в нашу компанию. И благодаря ему, надо отдать ему должное, нас перестали считать неудачниками. Мы составили оппозицию Страттон и ее клубу.

ОТКРЫТИЯ

Мне не давало покоя то происшествие в ванной. Я была бы рада, если бы это был сон или галлюцинация, но испачканные илом и грязью вещи убеждали меня в другом. В довершение моих несчастий опять заныл зуб. И тут уж я не стала дожидаться, когда волшебный Ли снова дунет мне в рот, я пошла к зубному, а тот не только залечил кариес, отчего боль исчезла, но и снял брекеты.