Уха из петуха

Навигатор исправно довел его до рынка в райцентре, и Сергей в недоумении почесал затылок, увидев количество входящего и выходящего в высокие синие ворота народу. Оно вполне могло посоперничать с толпой в торговых центрах в моменты массовых распродаж. Но опять же, была суббота, лучший торговый день, по авторитетному утверждению баб Нади, когда на рынке можно купить что угодно, при условии, что приедешь пораньше.

Первыми на пути попались продуктовые ряды. Сергей уже давно привык видеть овощи и фрукты в супермаркетах, все такие чистенькие, гладко-блестящие, словно пластиковые идеальные игрушки, ничем только не пахнущие. А здесь каждый, даже корявенький огурчик и мелкий неказистый помидорчик атаковал его обоняние так, что перед глазами невольно вставала здоровенная эмалированная миска салата. Такого, чтобы все порезано крупными смачными кусками, с настоящим "пахучим" маслом, и много зелени и лука, и чтоб все это пустило сок, в который можно (и нужно) совсем не эстетично макать толстый ломоть хлеба…

В общем, Сергей и сам не заметил, как нагрузился пакетами со всевозможными, не изуродованными гербицидами земными дарами, пока добрался до ряда, где на прилавках лежали тушки домашней птицы.

— Красавицы, а где можно купить примерно таких же, но с головой и перьями, и чтобы еще бегали, — бодро спросил Сергей у торговавших женщин, глядя на таких совсем не похожих на перекачанных стероидами бледнокожих привычных цыплят.

— Если Вам живьем, то это дальше, — охотно стали указывать ему направление польщенные женщины. — Вон за тряпичными рядами, в самом конце рынка.

Живностью, как выяснилось, торговать тут было принято прямо с машин, загнанных на территорию рынка через задние ворота. Клетки с кроликами всех мастей, утками, гусями, курами и даже поросятами были тут повсюду. От такого изобилия и пестроты Сергей изрядно растерялся. Найдя в телефоне фото своего петуха-кровопийцы мужчина подошел к ближайшему торговцу живым товаром.

— Добрый день, уважаемый. Удачной торговли Вам, и не подскажете ли мне, где я могу найти что-то вроде вот этого?

— Та на шо тебе воно тако мелко да гомнисто сдалось? — с чувством спросил мужик и ткнул узловатым пальцем на клетку у своих ног. — Вот моих бери. Это же птица как птица: и яйца тебе, и мясо, а это баловство одно.

С характеристикой несносного подселенца Сергей был полностью согласен, но выбора у него не было.

— Это тебе к "декоратору" нашему, — махнув на него рукой как на пропащего человека, постановил наконец собеседник, поняв, что заманить прелестями своих куриц Сергея у него не выйдет. — Вона там он со своей потрохней бесполезной.

"Декоратором" оказался невысокий мужчина средних лет с окладистой бородой и каким-то странно мечтательным взглядом, а "бесполезной потрохней" — множество небольших, аккуратных клеток со всевозможными певчими яркими птичками, голубями с причудливыми штанами или воротниками и той самой искомой родней карликового тирана. Без лишних предисловий Сергей предъявил ему фото главного фигуранта и потребовал:

— Нужна для него курица. Можно две. Но так, чтобы ему наверняка от них башню снесло.

— Господи, это же баварский красный обеш, — неожиданно пришел в неописуемый восторг "декоратор". — Какой великолепный экземпляр. Просто выставочная категория. (прим. Абсолютно вымышленная Авторами порода)

— Я чрезвычайно рад за него, но могли бы мы вернуться к главному? — напомнил Сергей мужчине и почти насильно выдрал из его цепких пальцев свой телефон.

— К сожалению, мне нечего вам предложить, — с искренним разочарованием вздохнул торговец.

— Что значит нечего? — удивился Сергей, обозревая целую батарею клеток с пеструшками. — Это же курицы?

— Курицы. Но они совсем не обеши.

— А какая, блин, разница? — уже начал раздражаться Сергей. — Ему что, по-вашему, принципиально? Он уже два года без ба… без курицы. Я на его месте уже и на садовые фигурки керамические повелся бы.

— Такую породу портить, — возмутился поклонник декоративного птицеводства. — Давайте я Вам лучше телефон дам моего хорошего знакомого, у него есть обеши. И недалеко совсем, всего пятьсот километров в одну сторону.

Сергей уставился на мужика, полагая, что тот откровенно над ним издевается. Но нет — "декоратор" смотрел на него совершенно незамутненным взглядом человека, искренне верящего, что ради какой-то гребаной птички тыща км — не крюк. Стало понятно, что взывать к разуму тут бесполезно.

— Знаете, что? А упакуйте мне вот эту, — ткнул Сергей в пернатое создание чистого золотистого цвета больше похожее на меховой мячик, нежели на курицу, и увенчанное пушистым хохлом, очевидно, только для того, чтобы можно было определить, где у этого верх.

— Это — курчавый андалузский падуан, — агрессивно прищурился продавец.

— Оно женского пола? — ответил таким же взглядом Сергей.

— Да.

— Продается?

С полминуты мужчина смотрел на него так, что Сергею казалось, что он не только ему ничего не продаст, но и предложит сжечь на костре как еретика.

— Пять тысяч, — наконец процедил орнитолог-фанатик, так, словно насиловал сам себя в жесточайшей форме.