Уха из петуха

— Иван Алексеевич, мы всегда рады Вас видеть, — вклинился в диалог представителей старшего поколения звонкий голос Лилии Андреевны, от нежного звука которого у Сергея Михайловича по шкуре побежали стройные ряды чистейших, напаренных, намытых мурашек. И в этот момент на улице жахнул гром и включился летний ливень — шумный, веселый, обильный, тарахтящий по крыше, как по натянутой коже барабана.

Наконец галдящее общество уселось за уже привычный накрытый к ужину стол. Антохе первому налили ухи — золотистой, наваристой, но прозрачной, с кусочками белоснежного мяса рыбы и яркими лепестками какой-то огородной зелени, и пацан моментально застучал ложкой под ласковым взглядом матери, как будто обнимавшем мальчишку, в то время как за ней самой ревниво следили глаза другого "мальчика".

— Уху-то будешь? — поджав губы, вопросила Ниловна чинно сложившего руки на худых коленках Лексеича.

— Не, не хочу, — подумав секунду, ответил дед.

— А жаренку грибную? — прищурилась повариха.

— Жаренку? Грибную? Опять? Не, не буду, — закапризничал гость.

— Простоквашу налить? Аль молока? — уже явно начиная сердиться, повысила голос старшая Апраксина.

— Простоквашу я седни ел, — беспечно ответил дергающий тигрицу за усы старик.

— Ат же ж. Пи… — спохватившись и оборвав себя на полуслове, бабка все же не выдержала и рявкнула: — Звезду табе на листу. Ишь, переборчивый вона какой стал.

— Точно, — встрепенулся повеселевший дед. — Вот это вот на листу хочу. И рыбки кусочек к ней.

— Ах ты ж охальник старый. Да как такое сказать язык поворачивается при детЯх-то, — совсем уж закипела седовласая фурия.

— Дык, я ж что предложено, то и выбрал. Расскрипелась, форточка несмазанная, — не дрогнув под напором женского гнева, с ехидной ухмылкой ответил дед, глядя вовсе в другую сторону. — И квасу нам свово налей. Ядреного.

— Я те ща как налью…

— Мама, ну будет Вам. Как молодые вечно цапаетесь. Иван Алексеевич, сейчас я Вам и рыбку положу, и квасу налью, — вылила бочку ворвани в бушующее море домашняя миротворица.

* * *

После короткого летнего ливня на улице пахло какими-то травами, влажной землей, чуть-чуть почему-то грибами.

— Посидим немного? — предложила Лилия немного застенчиво, усаживаясь на деревянное крылечко, и Сергей торопливо плюхнулся рядом и с энтузиазмом заерзал, стремясь придвинуться поближе — как бы невзначай. Вот вроде и смешно, оба же взрослые люди, можно и говорить открытым текстом, а лучше вообще действовать без слов.

Сергей не был бабником по определению, но некоторый опыт в женской психологии у него имелся. Есть в любых контактах с противоположным полом момент "Х", когда нужно забить на все разговоры и хитрые намеки и сделать решительный бросок и… ну или быть посланным, или торжествовать победу. Но вот же парадокс: сидя рядом с Лилией, взрослый, казалось бы, мужчина млел и терял всякую решимость. Не было прежде в его жизни поэтической фазы в отношениях, даже в юности вот этой вот "краснеть удушливой волной, едва соприкоснувшись рукавами" стадии никогда прежде не было. А сейчас ему казалось, что сердце проломит грудную клетку, как только их плечи прижались друг к другу. Он до боли в глазных мышцах косился на профиль сидящей рядом женщины, любуясь светлой ровной кожей, воспроизводя лишь по памяти расположение невидимых сейчас золотистых веснушек, вместо того чтобы просто повернуть голову, поцеловать ее и узнать на вкус. Стискивал руки в кулаки, ощущая, насколько взмокли его ладони, а ведь мог бы обнять Лилию и выяснить наконец, настолько ли мягки и восхитительны ее изгибы наощупь, какими кажутся его возбужденному взгляду. Приказывал себе коснуться, но продолжал сидеть неподвижно, чувствуя тепло и странное, прежде не знакомое удовлетворение даже от того крошечного контакта, что был в этот момент между ними. Так, словно "больше" вовсе не будет значить "лучше". Да что с ним, в самом деле, такое?

"Серж, время, — постучал по воображаемому циферблату дебил. — Хорош ждать у моря погоды. Действуй давай"

Пещерный человек, утомленный сегодняшними телесными переживаниями, только сонно погладил сытое пузо и обреченно махнул на Сергея рукой, записывая в законченные неудачники.

— Ты сегодня прямо герой дня, — улыбнулась Лилия. — Антошка, наверное, всем и каждому в деревне рассказал о твоем подвиге.

— Да какой там подвиг, — смутился мужчина. — Если бы не Лексеич с его четким, чутким и весьма громким руководством — не видать мне этой рыбины ни за что.

"Какой, к черту, Лексеич. Ты целовать ее собираешься? — вышел из себя дебил. — Цигель-цигель. Ночь не бесконечна, дружок"

"Без тебя разберусь" — огрызнулся Сергей.

— Что, прости? — повернулась к нему Лилия, и его взгляд притянулся к ее губам.

— Говорю, странные у них с баб Надей взаимоотношения, — сглотнув, пробормотал Сергей. — Вроде и ругаются все время, но такое чувство, что делают это… ну, не знаю, гармонично, что ли. Глупость, конечно, но между ними прям искрит.

"Зато у тебя уже не то что не искрит, а даже не тлеет, похоже" — фыркнул дебил.