Уход в лес

Из: Staatspolitisches Handbuch (Справочник государственной политики), том 2, Основные произведения, издательство Edition Antaios, Шнелльрода, 2010 год

«Здесь и сейчас»

1

Уход в лес — за этим заголовком скрывается отнюдь не идиллия. Читателю следует приготовиться скорее к рискованному походу, который поведет его не только по еще непроторенным путям, но и выведет за пределы рассмотрения.

Речь идет об основном вопросе нашего времени, то есть, о вопросе, который в любом случае влечет за собой угрозу. Мы ведь много говорим о вопросах, как делали это уже наши отцы и деды. Но за это время, конечно, значительно изменилось то, что в этом смысле называют вопросом. Достаточно ли мы уже осознаем это?

Еще едва ли успели пройти времена, когда такие вопросы понимались как большие загадки, порой даже, как всемирные загадки, то есть — с оптимизмом, который приписывали их решению. Другие вопросы вообще считались скорее практическими проблемами, как женский вопрос или социальный вопрос. Эти проблемы тоже считали разрешимыми, хотя не столько путем исследований, сколько в ходе развития общества к новым порядкам.

Между тем социальный вопрос на обширных территориях нашей планеты был решен. Бесклассовое общество разработало его настолько, что он стал скорее частью внешней политики. Естественно, это не значит, что вопросы тем самым исчезают вообще, как полагали в первом порыве энтузиазма — скорее, их сменяют другие и еще более жгучие. Мы здесь займемся как раз одним таким вопросом.

2

Читатель по самому себе сознает, что существо вопроса изменилось. Мы живем во времена, в которых к нам беспрерывно подходят задающие вопросы силы. И эти силы наполнены не только идеальной любознательностью. Когда они подходят к нам с их вопросами, они не ожидают от нас, что мы внесем свой вклад в объективную правду, даже не то, что мы поспособствуем решению проблем. Для них важно не наше решение, а наш ответ.

Это важное различие. Оно сближает вопросы с допросами. Можно проследить это по развитию, которое ведет от выборного бюллетеня к анкете. Выборный бюллетень нацелен на установление чистых числовых соотношений и их оценку. Он должен установить волю избирателя, и выборный процесс направлен на то, чтобы эта воля была выражена по возможности чисто и без чужих влияний. Поэтому выбор сопровождается также чувством безопасности, даже власти, как это отличает свободное проводимое в правовом пространстве волеизъявление.

Современник, которому приходится сдавать анкету, весьма сильно отдален от такой безопасности. Ответы, которые он выдает, влекут за собой тяжелые последствия; часто от них зависит его судьба. Видно, как человек приходит в такое положение, в котором от него требуют создавать документы, которые рассчитаны на его гибель. А гибель сейчас могут предопределить совсем пустяковые вещи.

Становится очевидным, что в этом изменении задавания вопросов намечается совсем другой порядок, чем мы находили его в начале нашего века. Здесь больше нет былой безопасности, и наше мышление должно к этому готовиться. Вопросы подбираются все ближе, все безотлагательнее к нашей жизни, и все более важным становится тот способ, как мы на них отвечаем. При этом нужно иметь в виду, что молчание — это тоже ответ. Нас спросят, почему мы молчали тогда-то и там-то, и за это нам придется расплачиваться. Это тупики времени, которых не избежит никто.

Примечательно, как в таком положении всё становится ответом в этом особенном смысле, и — тем самым — становится материалом для ответственности. Так, вероятно, сегодня люди еще не достаточно отчетливо видят, в какой степени, например, избирательный бюллетень превратился в анкету. Однако человек, которому не посчастливилось жить в заповеднике, в той степени, насколько он действует, это хорошо осознает. Мы же всегда скорее согласовываем с угрозой наши действия, нежели наши теории. Но только с осознанием мы достигнем новой безопасности.

Итак, избиратель, о котором мы думаем, приближается к урне с совсем другими чувствами, чем его отец или дедушка. Он наверняка предпочел бы остаться от нее в стороне, но, все же, именно в этом как раз бы и выразился его недвусмысленный ответ. Но также и участие кажется опасным, там, где приходится учитывать дактилоскопию и хитрые статистические процессы. Почему все же нужно выбирать в таком положении, в котором больше нет выбора?

Ответ состоит в том, что нашему избирателю предоставляется возможность с помощью избирательного бюллетеня принять участие в акте пожертвования одобрения. Не каждый признается достойным этой привилегии — так в списках, конечно, отсутствуют имена бесчисленных неизвестных, из которых набирают новые армии рабов. Поэтому избиратель обычно знает, что от него ожидается.