Уход в лес

В этом отношении вопрос представляется ясным. В той мере, в которой развиваются диктатуры, они заменяют свободные выборы плебисцитом. Однако объем плебисцита превосходит тот сегмент, который до него получали выборы. Выбор скорее становится одной из форм плебисцита.

Плебисцит может носить общественный характер, где руководители или символы государства выставляют себя напоказ.

Вид больших, страстно возбужденных масс — это один из самых важных признаков того, что мы вошли в новый век. В такой области господствует если и не единодушие, то все-таки, определенно единогласие, так как если где-то здесь поднимется вдруг другой, несогласный голос, то тут же образуются вихри, которые уничтожат носителя этого голоса. Поэтому одиночка, который захочет тут обратить на себя внимание таким образом, может сразу решиться на покушение: по конечным последствиям результат для него будет одинаковым.

Но там, где плебисцит маскируется под свободный выбор, там придают значение тайному характеру. Диктатура тем самым стремится привести доказательства того, что она не только опирается на огромное большинство, но что одобрение ее укоренилось в то же время в свободной воле отдельных людей. Искусство руководства состоит не только в умении правильно ставить вопрос, но и в режиссуре, которая является монопольной. Она должна представлять процесс в форме мощного хора, вызывающего ужас и восхищение.

До этого момента проблемы кажутся очевидными, хотя для более старого наблюдателя они новы. Избиратель сталкивается с вопросом, ответить на который по убедительным причинам стоит так, чтобы услужить спрашивающему. Но настоящая трудность состоит в том, что в то же самое время должна сохраняться иллюзия свободы. И вместе с тем вопрос выливается, как и каждый моральный процесс в этих пространствах, в статистику. Ее деталями мы займемся ниже. Они приведут нас к нашей теме.

3

С технической точки зрения, выборы, при которых 100 % голосов отдаются тому, кому нужно, едва ли представляют трудность. Эту цифру уже достигали, даже превосходили, так что в определенных районах в результате появлялось больше голосов, чем избирателей. Это указывает на ошибки в режиссуре, которых нельзя требовать от всего населения. Там, где этим вопросом занимаются более тонкие пропагандисты в произведении, результат может быть, например, таким: 100 % — это идеальная цифра, которая, как все идеалы, всегда остается недостижимой. Потому можно лишь приблизиться к ней — очень похоже на то, как в спорте приближаются к определенным, также недостижимым рекордам на доли секунд или метров. Насколько велико теперь может быть сближение, это снова определяется множеством переплетенных между собой соображений.

Там, где диктатура уже сильно укреплена, 90 % «за» было бы уже слишком мало. Ведь тогда среди каждых десяти человек скрывался бы один тайный противник: такая мысль не должна прийти в голову массам. Зато 2 % недействительных и поданных против голосов были бы не только терпимым, но и вполне благоприятным количеством. Мы не хотим здесь рассматривать эти два процента просто в качестве пустого металла или отмахнуться о них. Они достойны более подробного рассмотрения. Сегодня как раз в остатках можно найти самое неожиданное.

Польза от этих обоих голосов для организатора — двойная: во-первых, они дают остальным 98 % голосам курс, свидетельствуя, что каждый из избирателей мог проголосовать так, как те 2 %. Тем самым его «да» приобретает больше ценности, становясь настоящим и действительным. Для диктатур важно доказательство того, что свобода говорить «нет» у них не вымерла. В этом кроется один из самых больших комплиментов, которые можно делать свободе.

Второе преимущество наших 2 % состоит в том, что они поддерживают беспрерывное движение, на которое обязаны ссылаться диктатуры. По этой причине они обычно все еще называют себя «партиями», хотя это бессмысленно. Идеал был бы достигнут при 100 %. Это повлекло бы за собой опасности, которые связаны с каждым конечным выполнением. Можно было бы даже почивать на лаврах гражданской войны. При виде каждого большого братания нужно спрашивать себя: где стоит враг? В то же время такие объединения — это одновременно и исключения — исключения третьего и ненавистного, который, тем не менее, необходим.

Пропаганде обязательно требуется ситуация, в которой враг государства, классовый враг, враг народа совершенно наголову разбит и стал уже почти смешным, но все-таки еще не совсем вымер.