Уходя, гасите всех!

Одно из окон в доме горело — бдит подпол! Небось, на благо отечества вкалывает — «наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд обычно не видна…». Правильно, на второй взгляд эту службу тоже не очень заметишь. А вот работая на доброго дядю, усилий прилагается существенно больше. Но не думаю, что он и ночами бабло отрабатывает — чай, не блядина, хотя это как посмотреть… тоже ведь подстилка продажная. Но, это все рассуждения отвлеченные, а скорее всего мент там в ящик уставился или комп мучает.

Дети у подполковника уже взрослые и живут отдельно, а вот жена тоже здесь может быть — проблема, однако. Ну не готов я женщин в расход пускать, даже если некоторых реально стоит… Значит, попытаемся обойтись без крайних мер, правда, задачу это усложнит — не хочется чтобы потом кто‑то мог меня опознать.

Решив для себя некоторые вопросы, я продолжил наблюдение за домом. По участку слонялся здоровенный среднеазиат[54]. Двухметровый кирпичный забор с пиками поверху для меня препятствием не станет, а вот то, что дом караулит собака, уже хуже — справиться не проблема, но поднять шум она сможет. Можно, конечно, пристрелить алабая прямо вот отсюда, с дерева, но не хочется раньше времени «Винторез» в ход пускать и давать будущему следствию зацепки. То же самое касается и АПБ, да и не настолько бесшумный он, звук примерно как от выстрела из мелкашки[55] получается, а ночью, на тихой улице это будет хорошо слышно, и может насторожить клиента.

От взглядов любопытных соседей участок надежно прикрывали росшие вдоль забора деревья — это удачно! Тем более что над крыльцом горел фонарь, а действовать прямо на глазах заинтересованной общественности, в мои планы не входило.

В задумчивости я посмотрел на примостившегося на соседней ветке домового. Не вызывало сомнений, что со псом он управится — в боевых качествах Когорши я успел убедиться, когда он давал прикурить упырю. Но если он сцепится с собакой, лишнего шума точно будет не избежать. Причем похуже, чем от кошачьей разборки. Да и серьезные противники эти волкодавы — без ранений, скорее всего, не обойдется. Значит, у домового другая задача будет…

Сходив к машине, я прихватил нужные для штурма вещи и вернулся обратно к дому. Можно было начинать, а Когорша дожидался только моей отмашки.

— Сейчас на забор полезешь и будешь вконец охамевшего кошака там изображать, — пояснил я диспозицию домовому. — Главное, внимание отвлеки, а дальше не вмешивайся. Понял?

— Есть! — четко ответил Когорша. Интересно, он ответственностью проникся, мое воспитание сказывается, или он из фильмов про войну это почерпнул? Но не важно, главное, что сейчас подобное поведение и реакция на приказ очень кстати, а потом похвалю и закреплю тренировкой.

По моей команде, домовой взлетел на забор, и тут же зашелся лаем сторожевой волкодав. За время жизни в городе Когорша настолько вжился в образ кота, что личину накидывал просто мастерски — заподозрить подмену было практически нереально. Несмотря на это, пес жался к крыльцу и тявкал просто панически, со скулежом и подвизгиванием — чует, однако, нечисть! Ухватившись за пики на заборе и подтянувшись, я наблюдал, что произойдет дальше.

Через некоторое время на крыльцо ожидаемо выскочил сам подполковник, оказавшийся крепким, среднего роста мужиком, лет сорока пяти. Ну а кто это еще мог быть? О том, что мне могли соврать, я и мысли не допускал, очень уж серьезный допрос был учинен. В руках потревоженный хозяин сжимал пистолет. Рассмотрев, что собака разоряется всего лишь по поводу кота, он тут же покрыл матюгами проштрафившегося и нарушившего покой бобика.

— Сдурел совсем, скотина! Кота испугался! … в душу мать!

Подогревая страсти, Когорша шипел, выгибал дугой спину, но с забора уходить не собирался, дразня собаку и ее хозяина, надежно приковав все внимание к себе. Домовой устраивал свое представление в одном углу забора, а я находился с другого края. Черт! Так они всю округу перебудят, надо этот галдеж прекращать!

Удерживаясь за пики, я мощно оттолкнулся от стены ногами и, рывком выйдя в стойку на руках, перебросил себя через забор. Сгруппировавшись, приземлился и, уже распрямляясь, выхватил висящий в чехле за спиной лук. В этот раз я отдал предпочтение компаунду, а три стрелы были зажаты в кронштейне на самом луке. Конечно, закрепленные подобным образом, они несколько влияют на баланс лука, а соответственно и на точность выстрела, но на небольшой дистанции это не существенно. И выхватывать стрелы так гораздо быстрее, а сейчас это главное!

Первая стрела ударила даже не успевшего развернуться в мою сторону подполковника в бок, а второй я пробил шею алабаю. Подавившегося лаем пса швырнуло на землю, и он, суча лапами, забился в агонии — такие раны смертельны. Жалко, конечно собачку, но ничего не поделаешь… Подпола же скрючило, он застыл, согнувшись пополам, прижимая ладони к бочине, выпучив глаза и безуспешно пытаясь что‑то просипеть. По нему я бил тупой стрелой, но сейчас подполковнику Геращенко должно быть препаршиво — внутренности точно отбиты.