Уходящий тропою возврата

Только сейчас старейшины обратили внимание на шум за пологом шатра. Звуки сечи, звон сабель и выкрики на родном языке подняли их на ноги, заставили первыми выбежать на вечерний простор, хан с шаманом смогли последовать за ними только в последних рядах.

Почти по всей площади, разместившей на себе половецкий воинский стан, в непосредственной близости от ханской ставки шел настоящий бой. Потасовкой все это действие назвать можно было с большой натяжкой. Между кострами мелькали кипчаки из разных куреней и кошей, полосующие друг друга саблями, сцепившись в смертельном объятии, душили соплеменников руками, пинали ногами и втаптывали в пыль упавших.

Баркут с двумя десятками телохранителей, призывая и ругаясь, грозя и требуя подчинения, метался в гуще обезумевших мужчин своего народа. Только одинокая фигура шамана, застывшая у ханской вежи, чужеродным столпом выделялась из картины всеобщего помешательства. В сотне шагов от себя в лучах закатного солнца старый поклонник степных богов разглядывал молодого уруса, белую одежду которого прикрывала тонкая кольчуга, два сабельных клинка на поясе его покоились в ножнах, а длинный локон волос слегка бередил теплый летний ветерок. Их взгляды встретились, и шаман понял, кто перед ним, почувствовал, как на его немеющих руках и ногах повисли невидимые оковы.

Олег, а это был именно он, нашел того, кого искал среди разворошенного улья кочевников. Вот он стоит и молча смотрит на происходящее. Он силен и умел, он полон знаний, полученных, пройдя тропой колдовства десятки лет назад, добровольно переступил черту пролитой невинной крови, вышел за светлый круг, окунулся в пучину темноты на неизвестном пути. Познав Черное искусство, стоявший перед ним человек, да и человек ли он теперь, встал над законами общества, лишь для видимости прикрывшись фигурой хана.

В недалеком прошлом Олег с десятком ставших в одночасье братьями кривичей прошел дорогой Перуна, приняв посвящение от светлого бога воинов, обрел немалую силу молниерукого божества славян. Белый Хорт своим взглядом сделал посыл на поединок, между делом нехитрым заговором проверяя, не ошибся ли он в отношении старика. В это время его братья искали в стане противника колдунов рангом пониже, между делом подталкивая кочевников словом и делом к братоубийственной бойне.

На лице степняка мелькнула легкая усмешка, его тонкие губы всего лишь на мгновение дрогнули. Мыслеформа заклинания пришла в действие, оковы на руках и ногах шамана с ослепительной вспышкой распались на оплавленные осколки. Все это могли видеть только они двое. Откат невидимой взаимосвязи накрыл Олега, белый витязь почувствовал холодок страха, проскользнувший по позвоночнику. Подсознание пришло к убеждению – ошибки нет, он нашел!

Умудренный жизнью Кончар еще не проявил волнение, с его стороны тоже шла своеобразная подготовка. Любая работа колдуна всегда начинается с оккультной диагностики сложившейся ситуации, и только потом уже предпринимаются какие-либо действия. Поэтому выяснение ситуации – дело особой важности. Ошибка может привести к поражению. Шаман пытался просчитать варианты судьбы, не допустить того, что его магический поток мог вернуться и ударить по его же подсознанию.

Степняк всего лишь на миг смежил веки, а когда поднял их, чуть не опешил от увиденного. У ног славянина сидел молодой волк, его совсем белая шерсть лоснилась в лучах заходящего солнца. Пристальный оценивающий взгляд его был прикован к глазам колдуна.

Творение Вселенной, ее Безбрежная Сила!
Древний Тенгри, хозяин сущего,
Ты бываешь холодным и неплодородным,
несущим гибель всему живому!
Ты добр и ласков, взращиваешь свой народ.
Ты, чье слово, как камень, и чья жизнь бессмертна,
Ты, кто обладает искусством делать людей слабыми
И утомленными либо сильными и выносливыми.
Не знающий ни удовольствия, ни радости,
Ты! Старый и искусный, не превзойденный в хитрости,
Приносящий в земли врагов избранного тобою народа руины и развалины,
Помоги мне выполнить свое предназначение.

Зловещий шепот, казалось, дошел до ушей белого зверя, шерсть на загривке его встала дыбом, губы чуть разошлись в стороны, обнажив крепкие клыки сахарного цвета.

У ног шамана материализовался серый зверь. Седая шерсть закаленного во многих схватках живого половецкого тотема ощетинилась в предвкушении смертельного поединка. Пространство вокруг поединщиков все это время оставалось свободным, никто из смертных не замечал их манипуляций.

– Ты думаешь, что это будет легким делом, урус? – подал голос Кончар.