Уходил старик от старухи

Ну, знаешь… Митя, ты въедливый, как соляная кислота, честное слово… Ну, можно подумать… Только не фантазируй. Вот только… ты слышишь? По глазам вижу — фантазируешь. Не фантазируй. Не фантазируй, говорю. (Приближается, кладет руку на голову — он отшатывается; она, как ни в чем ни бывало, снова кладет — и то же шараханье; отходит, со вздохом опускается в кресло.) Глуповатенький ты мой… растревожился до чего… Событие, Господи: младший лейтенант заволок под лестницу… Сто лет назад… (С улыбкой и даже не без удовольствия припоминает.) Не сама же я, Митя… Это же он меня… Детина такущий — никаких сил бороться с ним не было… поверишь? Я ему, главное, говорю: товарищ младший лейтенант, не лапайте, — а он прямо… ничего слушать не хотел. Дурень… Амбал…

Полными слез и тоски глазами старик пронзительно глядит на жену. Она же погрузилась, кажется, в воспоминания, не замечает его состояния.

Забыла, как звали… Как-то… Алексей, что ли?.. Нет, не Алексей — Арсений… Арсений, Арсений… Арсений, Митя… (Наконец, замечает взгляд мужа.) Митя… Митя… из-за такой ерунды?.. Голубь мой милый, да что с тобой? Да как можно так, Митя? Ну, полно, ну, Митя?.. Митя, ревнивец, кто бы мог подумать…

Порогин. Вера… Вера…

Вера. Миленький, милый мой… (Встает и направляется было к нему.)

Порогин. Не надо!..

Вера(останавливается). Что, Митя?.. Господи, Митя, какой ты даже интересный человек, когда ревнуешь.

Порогин. Нет, не ревную, не то… не то…

Вера. Ну, слава Богу, а то уже совсем, думала, все прожил и в дерево превратился. В сутулое такое дерево, Митя, странное, с бровями, ноздрями, бородавками…

Порогин. Больно смотреть, Вера… видеть…

Вера(тревожно). Давление?

Порогин. Нет…

Вера. Оно, Митя, оно, я же вижу…

Порогин. Холод в душе, пустота… пустота, холод…

Вера. Может, плед электрический, сходить?..

Порогин. Я тебя не люблю.

Вера. А?..

Поргин. Я тебя не люблю!

Вера. А-а… (Смеется.) И хорошо… И на том спасибо, что не дерево… А то уже думала, дерево…

Порогин. Всю мою жизнь я любил другую женщину. Теперь я знаю — другую. Ты понимаешь: другую.

Старуха еще улыбается, но уже как-то растерянно, что ли.

Другую…

Вера(медленно оседает в кресло). Какую другую, Митя?..

Порогин. Зачем же ты скрыла? Почему не рассказала? Тогда? Я бы, может, решился. Ушел бы, не томился бы сам, тебя освободил…

Вера. …Эта женщина… ты говоришь… а кто она?.. А, Митя… я ее знаю?..

Порогин. Тогда бы, тогда… может, все бы сложилось иначе…

Вера. Грудь на куски рвешь, Митя, кто она?

Порогин. Ложь, ложь, все ложь… ложь…

Вера. Лариса Юсуповна? Правильно? Угадала? Нет?.. Которая с картофельным носом? Она? Да отвечай же, она? Чего уставился — отвечай…

Порогин. Как ты унижаешь меня…

Вера. Я унижаю? Ты унижаешься! Ты — сам, если хочешь знать!.. Господи, Господи… Всю жизнь глаза клал на уродок. Как мне доносят, на кафедру новенькую взял, прихожу — обязательно с дефектом! Поглядишь, Митя, на твой вкус невооруженным глазом, и ужас берет: у одной во все лицо рот, а во рту зубов сто штук — акула, не женщина! У другой рот, как рот, но зато лицо прямо из попки растет и на попку похоже! У третьей…

Порогин. Вера!

Вера. Что Вера? Что Вера? Не до такой же степени неразборчивым, Митя?!

Порогин. Я не Митя! Прекрати идиотской кошачьей кличкой — я не Митя!

Вера. Ну, правда же, Елизар, ну, правда же!

Порогин. Не было никакой Ларисы Юсуповны! Того, что ты думаешь… Хочешь знать — все было раньше и не так, как способна вообразить!.. Да и неспособна, и не вообразить, и ни к чему это, ни к чему!..

Вера. Погоди, Митя… Как ни к чему?.. Елизар…

Порогин. Вера, Вера, оставь… Вера, это было в другой жизни. Там, на войне, и не надо, прошу…

Вера. А?..

Порогин. Ты ведь ничего не понимаешь!.. Того, что ты думаешь… Ничего не было, Вера! Даже помыслом не оскверняй, прошу! Не было этого, не было!.. Могло быть и не было. Потому что… любовь, Вера, обстоятельства… а главное — высота души такая…

Вера. Господи… Господи…