Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Итак: «Нынешней хаосократии необходимо противопоставить смыслократию» (17); «Смыслократы должны стянуться в сети, завязать в них новые узлы, сшить разорванные куски русского духовного и смыслового пространства — смыслократия может полноценно действовать только как организованная сила, имеющая свою инфраструктуру и возможность передавать свой опыт молодым».

Хотел бы я посмотреть, как оно получится. Весь опыт и теория интеллигентоведения нас учит: все смыслократы немедленно потянут кто в лес, кто по дрова. Ибо сколько голов, столько умов. Мы создадим такой же хаос, только в духовной жизни. Чистая утопия, право слово. Забыли явно наши авторы, что «интеллигенция строем не ходит».

А не дай бог, и впрямь соберут таких вот «смыслократов», как наши доктринёры, да оденут в форму, да рассадят по кабинетам в центре Москвы, да дадут реальную власть и средства навязывать свои доктрины молодым («передавать свой опыт» — какой у них опыт, кроме доктринального, у доктринёров-то?!)… Вот уж будет чума на наши головы! Опять силком в утопию потащут…

Нет, спасибо. Надо просто противопоставить нынешнему аморфному, безнациональному и безыдейному государству — идею русского национализма, Русского национального государства. Этого никогда не сделать «всем миром смыслократов». Это может сделать только сплоченная и организованная группа единомышленников, пусть и не очень большая, но действующая по чёткому плану с железной последовательностью, дисциплиной и ответственностью. Партия.

А вообще-то, мы эту «смыслократию» и так уже наблюдаем де-факто в лице различных политологических сообществ. Но авторам-то мечтается единое на всю Россию сообщество единомышленников, да ещё и обладающих некоей властью (хотя бы концептуальной, в духе Мёртвой Воды). А вот это — дудки! Тут нужна действительно орденская (парамасонская) структура. Но такая структура — это не сеть, а непременно жесточайшая иерархия. Тут у РД скрыто очередное противоречие.

Как вариант возможно полное торжество передовой, подчиняющей себе все лучшие умы идеологии. В этом случае «смыслократия» может реализоваться как идеократия, как повсеместное засилие адептов передовой идеи.

Смыслократия — власть умнейших. Люди подчиняют людей.

Идеократия — власть идеи, умнейшей на сегодня. Мысль подчиняет людей.

Большая разница, как видно. «Мы командуем, потому что умнее вас», — это одно, это вызывает раздражение, внутреннее неприятие. «Мы командуем, ибо служим высшей идее», — это совсем другое, это внушает почтение, даёт авторитет. Но для этого должна как минимум существовать такая идея. Беда в том, что наши авторы склоняются к теократии, а теократия в наш век не может уже претендовать на идеократию. Время великих религий либо уже ушло, либо ещё не пришло. Никакой иной высшей идеи авторы РД не дают, они пытаются реанимировать христианство едва ли не силой, с использованием всей мощи госаппарата, цензуры, пропаганды и системы образования чуть ли не с раннего детства. То есть сознательно двигают дело к заведомому провалу. Ведь сильная идея не нуждается в силовой поддержке, наличие которой — первое свидетельство слабости идеи.

В итоге, хотя клерикальные мечты о теократической России выглядят порой миленько, душевненько и красивенько, но… все понимают, что пасхальную открытку не оживить и дважды в одну реку не войти.

Идея, способная сегодня двинуть массы и добровольно подчинить себе абсолютное большинство населения России — это русский национализм. И только. Завтрашний день принадлежит ему.

Патриоты мечтают взять реванш у националистов

Выиграв безоговорочно идейное противостояние у либералов, патриоты сегодня столь же безоговорочно проигрывают националистам, причём именно этническим националистам, ярким представителем которых является автор этих строк. Под патриотами в данном случае, как догадался читатель, можно смело понимать авторов «Русской доктрины». Понимая, что национализм есть восходящая тенденция, патриоты пытаются мимикрировать под националистов, но, поскольку этнический национализм для них органически неприемлем (главным образом из-за собственной нерусскости, или не-совсем-русскости, или из-за повязанности с нерусскими), они пытаются выдать свой ветхий патриотизм за «истинный национализм». А в итоге получается абсурд.

«Для подлинного националиста должна быть ценной не “нация” сама по себе, а национальная традиция в ней (все как раз ровно наоборот. — А.С.). Националист должен позаботиться, чтобы нация не изменяла самой себе, чтобы она оставалась собой — той же самой нацией» (36).