Укол гордости

Выйдя из троллейбуса на привокзальной площади, откуда они так поспешно бежали несколько часов назад, девчонки переглянулись. Обе подумали об одном и том же.

— Как ты думаешь, где он сейчас? — спросила Гайка. Варя пожала плечами. Хотела бы она знать…

То и дело оглядываясь, они зашли в здание вокзала, забрали из камеры хранения Гайкин чемодан и пошли за продуктами.

На привокзальном базарчике они купили помидоры, огурцы и зелень, в супермаркете Варя привычно схватила упаковку замороженных котлет, пачку макарон и бутылку кетчупа. Гайка скептически наблюдала за ней.

— Ты, Варя, питаешься, как старый холостяк, — сказала она, когда, прихватив еще и тортик, они вышли из магазина.

— Я и есть старый холостяк, — согласилась Варя. — Вернее, старая дева.

— У тебя что, нет парней? — удивилась Гайка.

Пока они шли до дома, Варя в порыве откровенности рассказала Гайке про Теда из Миннесоты, про Идиных пузатых биороботов и даже процитировала сливковский стишок: «Тоща, как моща…»

— Вот урод! — возмутилась Гайка. — И Ида твоя тоже кретинка!

— Они умерли, — сказала Варя. — И Сливков, и Ида. Я тебе потом про них расскажу.

Персик, как всегда, издалека услышал Варино приближение и теперь чинно сидел в прихожей в позе «первого ученика собачьей школы». Увидев Гайку, он потянулся к ней носом — нюхать и знакомиться. Гавкать на нее он и не подумал. Персик всегда знал, на кого стоит гавкать, а на кого нет.

— Обалдеж! — восторженно завизжала Гайка при виде Персика. — Это ктожечка-такожечка с неумытой рожечкой?!

«Рожечка» у Персика действительно была слегка неопрятной, со слипшейся шерстью вокруг пасти. Видно, откопал где-то кость и от души погрыз ее, и наверняка на Варином диване.

— Это сэр Персиваль, — представила Персика Варя, — в просторечии Персик.

Гайка плюхнулась на пол и принялась тискать и чмокать Персика. Тот кокетничал вовсю — тряс хвостом, томно закатывал глаза и выставлял брюхо для почесывания. Он обожал, когда им восхищались.

— Его надо прогулять, — прервала Варя бурное братание Гайки и Персика. — А ты пока салатик построгай.

— Ок! — готовно согласилась Гайка, поднимаясь на ноги. — Где тут у тебя моют руки?

Персик, заласканный и закормленный, валялся посреди кухни на спине. Передние лапки он благостно сложил на груди, а задние широко раскорячил. Эта поза означала полное довольство жизнью.

Варя и Гайка давно уже поели и попили чаю с тортом, но все еще сидели за столом. Варя рассказывала Гайке все, начиная с того дня, когда она пожарила сладкую яичницу.

Наверное, по вине козла-доцента мир и вправду мог лишиться звезды психологии и психиатрии в Гайкином лице. Она располагала к себе, умела слушать, и ей хотелось рассказывать. И Варя рассказывала.

Гайка сидела на маленьком кухонном табурете, поджав под себя ногу и не сводя с Вари широко раскрытых горящих глаз.

— Обалдеж! — выдохнула она, когда Варя наконец закончила. — У вас по городу бродит старуха-маньячка и мочит мужиков!

— Не факт, — вздохнула Варя. — Не факт, что маньячка, не факт, что только мужиков, и не факт, что старуха. Но она убила Сливкова, я уверена. Иначе зачем бы она потащилась на его похороны? А убийцу тянет на могилу жертвы, это известный факт.

— А почему не маньячка? Ты же говоришь, что они не были знакомы с этим твоим Сливковым? А кто мочит незнакомых людей? Маньяки! Она маньячка, кто же еще.

— Или киллерша, — сказала Варя.

Они встретились глазами и одновременно поежились. Жуткое словечко, казалось, повисло над ними в воздухе. В наступившей тишине стало слышно, как бурчит и булькает у Персика в животе.

— Никак не могу связать все вместе, — нарушила молчание Варя. — Вроде все сцеплено друг с другом, а вместе не складывается.

— То есть? — не поняла Гайка.

— Ну смотри: Гримайло, тот, который умер на свадьбе, как-то связан со Сливковым. Они умерли почти одновременно и одинаково: внезапно, с этой странной гримасой на лице. И после того как рядом с ними оказалась эта тетка с ухом. Сливков связан с Идой, они были любовниками, и он втянул ее в какие-то темные дела. И Ида тоже умерла. Дальше: Ида — моя подруга. И вот на меня тоже нападают, и если бы не ты…

И она снова зябко поежилась.

— Ты вот лучше скажи, — поспешила отвлечь ее Гайка, — как эта твоя тетка с ухом их убила?

— Ох, если б знать, — вздохнула Варя. — Думаю, что это яд с отсроченным действием. Эта тетка как-то вводит им яд, наверное, микрошприцем. Такие есть, я читала. Умирают они не сразу, через какой-то период. Причем этот период у разных людей разный. Вот Сливкова она встретила утром, а умер он не раньше вечера, потому что Борька Плохинский после работы еще пил с ним пиво. А жених, ну то есть Гримайло, прожил с момента встречи часа четыре, по моим подсчетам.

— Алкоголь! — авторитетно сказала Гайка. — Жених наверняка на свадьбе напился, а алкоголь изменяет чувствительность организма ко многим препаратам.

— Ну да, наверняка, — согласилась Варя.

— А они что, не чувствуют, что им что-то вкалывают? — скептически прищурилась Гайка.