Украденная драконом

– Князь догадается, что я здесь и придет за мной! И тогда точно не оставит камня на камне от этого замка.

– Простите, госпожа…

Голова служанки с каждым разом опускалась все ниже, а голос звучал все тише.

Юна почувствовала прилив раздражения и резко закончила:

– Твой хозяин должен меня отпустить, если не хочет, чтобы пострадали его люди! Отведи меня к нему!

– Простите, но вам не позволено покидать комнату.

– Что?! Я здесь под арестом?

– Это воля хозяина. Я не имею права обсуждать его приказы, – почти шепотом ответила Авилина.

Юна едва не заскрежетала зубами. На что она вообще рассчитывала? Драконы безоговорочно подчиняются старшему в клане. Для Авилины это Дхиррайм. Было ошибкой думать, что драконица согласится ей помогать.

Что ж, значит нужно поесть и подумать. Выход точно найдется.

– Госпожа, так мне передать хозяину, что вам не понравилась комната? – тихо спросила служанка.

– Нет, я погорячилась, – ответила Юна, глядя на следы от файерболов. На миг ей стало стыдно. – Просто прибери здесь.

С Дхиррайма станется запереть капризную принцессу в каком-нибудь подвале. Лучше она сменит тактику, сделает вид, что смирилась. Возможно, это усыпит его бдительность.

Авилина поклонилась, а потом активировала амулет с бытовым заклинанием.

Пока пленница ела, стайка элементалей промчалась вдоль стен, стирая, словно ластиком, черные пятна. Затем, деловито жужжа, они закрутились над кроватью.

Юна искоса наблюдала за ними.

Она быстро опустошила тарелки. Возможно потому, что была голодна. Но не почувствовала вкуса еды, только горечь от осознания собственной беспомощности.

Но если ее похититель думает, что она сдастся, то он ошибается!

После трапезы Авилина помогла Юне одеться и причесаться.

– Чьи это вещи? – спросила принцесса, разглядывая нитку гранатов, которые драконица ловко вплетала ей в косы. – Платья и драгоценности?

Небольшие, размером с ноготь, кристаллы переливались на солнце всеми оттенками красного: от ярко-алого до насыщенно-бордового. Казалось, внутри каждого зернышка пляшет пламя – живое и необузданное, желающее вот-вот вырваться на свободу.

– Все это принадлежало госпоже Бер-ан-Схар, – ответила Авилина.

– Принадлежало?

– Да, она умерла. Наш хозяин ее очень любил…

Сердце Юны кольнуло разочарование.

– Любил… – эхом повторила принцесса.

– Он очень страдал, когда ее не стало, и до сих пор страдает, – словоохотливо пояснила служанка. – Поэтому и вещи сохранил. Хотя по нашим обычаям все это следовало сжечь вместе с телом, чтобы в краю Вечного Пламени у госпожи Даяны была память о прошлой жизни.

Сердце сжалось сильнее. Стало холодно и тоскливо.

Неужели Дхиррайм был женат?

Впрочем, почему бы и нет, ему ведь уже лет сто. Но что-то не похоже, что он очень любил свою жену, иначе не отдал бы ее вещи другой!

Вернулась злость, которая, казалось, уже утихла.

Юна вспомнила, как Дхиррайм ее целовал. И снова обида затопила принцессу.

Неужели для него нет ничего святого? Хранить память об одной женщине и в то же время соблазнять другую?

Она нервно рассмеялась, глядя, как по рукам пробегают язычки пламени.

Дхиррайм никогда не изменится. Для него не существует запретов, если речь идет о собственной выгоде.

– Он еще больший мерзавец, чем я думала, – процедила Юна, чувствуя, как внутри отзывается пламя.

Авилина не успела ответить. Ее прервал звук открываемой двери.

***

На пороге стоял Дхиррайм собственной персоной.

– Зачем вернулся? – Юна резко вскинула голову.

Она сидела спиной ко входу, но в зеркале перед ней отражалась и открытая дверь, и Дхиррайм, и даже часть коридора за его спиной.

Войдя, Огненный взглянул на Авилину. И та, опустив голову, молчаливой тенью выскользнула из комнаты.

Дверь закрылась. Дракон и принцесса снова остались одни.

Юна застыла, напряженно ловя каждое движение своего похитителя. Но Дхиррайм всего лишь бесшумно приблизился и встал у нее за спиной. Поймал в зеркале ее взгляд.

Несколько мучительно долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза. И сердце девушки то замирало, то начинало биться с удвоенной силой. А на лице дракона царило странное, нечитаемое выражение. Он словно надел маску, за которой спрятал все чувства.

Затем он взял в руки гребень, который оставила служанка, и начал молча расчесывать волосы Юны. Ту часть, которая осталась свободно струиться вдоль спины.

– Из Бер-ан-Схара нельзя сбежать, – заговорил Дхиррайм, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. – Не трать силы зря.

Принцесса на миг перестала дышать.

Откуда он знает? Как догадался?

– Я знаю все, что происходит в моем замке – пояснил он, усмехнувшись.

Юна дернулась, отстраняясь от его рук.

– Это не надолго, – произнесла резким тоном. – Князь догадается, что я здесь. Это же так очевидно. Ты мог бы найти более надежное место, чтобы спрятать меня!

– Я и нашел самое надежное место, – усмешка Дхиррайма стала шире. – Поверь, сюда никто не войдет и никто не выйдет, если я не захочу. Даже у князя Вальдхейма нет силы пробить Тень Бер-ан-Схара.

– Тень? – переспросила она с подозрением. – Что это значит? Особая магия?

– Тебе это знать ни к чему.