Украденная драконом

Радость от встречи утихла перед проснувшимся гневом. Ярость нахлынула горячей волной, прокатилась по телу легионом невидимых игл вместе с дрожью и осела внутри жаждой мести.

– Королева Эола, принц Этан, король Вильгельм… – перечисляла Юна внезапно охрипшим голосом, будто приговор зачитывала. – Все, кто осмелился, кто допустил…

Алые язычки вспыхнули на коже принцессы, побежали вдоль рук мерцающими огоньками. Чтобы на кончиках пальцев слиться в целебное пламя.

Она не понимала, что делает. Не отдавала себе отчета. Просто в этот момент всей силой своей души желала стереть с родного лица ужасные шрамы. И вложила это желание в свой огонь.

Как когда-то в Дха-арн-Тане ее магия залечила порез, так сейчас золотое сияние охватило фигуру изумленного короля. Миг – и оно впиталось в его кожу. Еще один миг – и Ульрих с недоверчивым возгласом уставился на свои руки.

Пальцы теперь были целыми. О пытках напоминали лишь розоватые следы на месте шрамов.

Он сжал и разжал кулаки, будто не веря, что руки его снова слушаются. А Юна, тихо вздохнув, мешком осела на пол.

Но упасть ей не дали.

Крепкие мужские руки подхватили девушку, прижали к твердой груди. Дхиррайм заглянул ей в глаза. На этот раз тщательно скрывая эмоции за маской безразличия.

Она была такой хрупкой, такой невесомой в его руках. Его принцесса.

Да, несмотря ни на что, он считал ее своей и знал, что уже не отпустит. Не сможет. Потому что нельзя отдать половину сердца и выжить. Нельзя отрезать кусок души – и не умереть. Нельзя взлететь с одним крылом. Чтобы подняться ввысь – нужны оба. А маленькая принцесса теперь для него – дороже собственной жизни.

Все это время он бы дураком. Хотел обмануть собственную природу. Боролся против себя самого. И ведь почти выиграл этот бой!

Но в тот вечер, когда заявился к ней в Дха-арн-Тане и понял, что его пара – жена другого, будто с ума сошел.

То, что он пережил в ту ночь – лучше не знать никому. Как бился, бросаясь на скалы, как пытался выбросить ее из головы. Забыть ее запах, ощущение шелковистой кожи под пальцами, податливость губ. Вырвать из памяти ее тихие стоны и ту невинную, завораживающую покорность, с которой она отдавалась его поцелуям…

Только все было зря.

Дракон ничего не хотел забывать. Он хотел взять свое.

А теперь она с ним, в его власти. И он сделает все, чтобы разорвать ее брак с Эрисхаймом. Брак, который так и не стал настоящим.

Только ей об этом пока рано знать.

– Благодарю, – Юна аккуратно выпуталась из его рук и поспешила отойти к отцу.

Ей не нравился взгляд Дхиррайма. Он пугал и манил одновременно. Притягивал и отталкивал. Приглашал заглянуть в неотвратимую бездну, но в то же время будто кричал: беги от меня!

Это был взгляд голодного, дикого существа, которое в последний момент вдруг пожалело жертву.

А жертвой Юна быть не хотела.

Хватит с нее.

– Дочка, как ты это сделала? – Ульрих в полной прострации ощупывал свое лицо. – Откуда у тебя дар Исцеляющего пламени? Им владела лишь одна женщина в нашем роду, твоя пра-прабабка…

– Не знаю, – она пожала плечами. – Это получилось само. Но тебе лучше отдохнуть. Магия всего лишь стерла внешние изъяны, ей нужно время, чтобы справиться с внутренними.

Говоря, Юна сама себе удивлялась. Откуда она все это знает? Ее ведь никто не учил!

***

Впрочем, Ульрих и сам чувствовал усталость. Слишком эмоциональной была встреча с дочерью. Он так боялся, что она его оттолкнет, что уже ненавидит за все, что он сделал. А еще больше за то, чего не сделал, когда была возможность.

Все долгие месяцы со дня переворота он провел в напряжении, на пределе моральных и физических сил. Сначала арест, потом отречение и каменный мешок в Мертвой башне, куда никогда не заглядывает солнце. Допросы с пристрастием, пытки. Самодовольное лицо бывшей жены, в одночасье превратившейся в смертельного врага. Злые насмешки юнца, которого он считал своим сыном. Снисходительное предложение Вильгельма сохранить ему жизнь, если он укажет пусть к тайному сокровищу Дагоберов. И под конец – весть о том, что он больше не нужен.

Королева заявилась в его камеру в ночь перед казнью. И сказала, что графиня Ломберг выполнила свой долг: в Астерию уже следует слепок с памятью принцессы, а сама принцесса мертва. Так что больше ничто не стоит между новой династией и астерийским троном. Кроме старого короля, которого утром казнят.

Но он умер уже в тот момент, когда услышал о смерти Юны. Умер душой. И каково же было его изумление, когда буквально за пару часов до рассвета фундамент Мертвой башни, казавшийся вечным, взорвали!

Оглушенный грохотом, ослепший от дыма, Ульрих даже не сразу понял, что с ним происходит. Кажется, он потерял сознание, а когда очнулся, то с ужасом осознал, что болтается над землей на высоте птичьего полета. В гигантских лапах дракона!

Он снова потерял сознание. И снова очнулся. На этот раз была ночь и ветер свистел в ушах, а над головой слышались равномерные взмахи кожистых крыльев.