Украденная юность

«Стало быть, я им ни к чему!» — думал штандартенюнкер Губертус Брандт, разминая пальцами длинную тонкую английскую сигарету, которую ему предупредительно предложил майор Хаазе. Майор сидел в удобном кресле, зажав в левом глазу монокль; в безупречном мундире, подтянутый, он блистал выправкой. Брандт по сравнению с ним казался бродягой. Штандартенюнкер с трудом проскочил сквозь шквальный огонь русских, разметавший немецкие танки ударной группы Монке между Вейдендамским мостом и Цигельштрассе. Последней кучке защитников рейхсканцелярии удалось прорваться, и Брандт вместе со статс-секретарем Науманом из министерства пропаганды добрался до Альтмоабитштрассе, а оттуда, через Тиргартен и район Ванзе, они вышли из Берлина. Это чреватое опасностями путешествие привело его вначале в Тельтов, затем мимо заброшенного полигона Ютсрбог он пробрался в Виттенберг, где ему, после многократных попыток, наконец удалось переправиться через Эльбу. Только в Любеке он узнал, что гроссадмирал Дениц перенес свою главную квартиру из Плёна во Фленсбург-Мюрвик. И вдруг, оказывается, он им ни к чему. Все это время он вел двойную игру и, как теперь выяснилось, проиграл обе партии. От Бормана помощи ждать нечего, тот пропал где-то возле Вейдендамского моста. Согласно завещанию Гитлера Дениц стал президентом и военным министром, и как ни вежлив и предупредителен этот майор Хаазе из штаба Гелена, но он совершенно ясно дал ему понять, что не желает иметь ничего общего с эсэсовцами.

— Вам должно быть ясно, штандартенюнкер, — сказал Хаазе, — что гроссадмирал, как безупречный солдат, позаботился о том, чтобы все, кто принадлежали к войскам СС, были удалены из гарнизонов.

Брандт вспылил.

— Что это значит?

Мысль его лихорадочно заработала: «А что, если майор хочет выдать меня союзникам, чтобы спасти собственную шкуру?»

Хаазе пододвинул к нему открытую пачку английских сигарет и примирительно сказал:

— Боже мой, Брнндт, не принимайте все на свой счет. В вашей честности никто не сомневается, мы ведь вас знаем…

Брандт поклонился:

— Благодарю.

Если то, что рассказывает Хаазе, правда, значит, между СС и вермахтом теперь началась неприкрытая вражда. Но этого никогда не допустит Гиммлер, ведь несмотря ни на что рейхсфюрер остается еще главой службы безопасности и полиции.

— Исключительные ситуации требуют исключительных мер, — продолжал Хаазе. — Гроссадмирал сформировал новый кабинет. В него вошли Шверин-Кросиг в качестве министра иностранных дел, Шпеер, Бакке, доктор Дорлмюллер. Все одиозные фигуры удалены. Понимаете, чего мы хотим? С такими безупречными деятелями может сотрудничать любое правительство.

Брандт наконец стал догадываться, куда клонит Хаазе.

— Я начинаю понимать. Но что скажет на это рейхсфюрер СС?

Хаазе ждал этого вопроса. Он вынул портсигар, выбрал бразильскую сигару, отрезал кончик и закурил. Укрывшись за облаком дыма, он сказал:

— Рейхсфюрера СС больше не существует.

Это было вполне возможно. Брандт знал, что Гитлер отдал приказ арестовать Гиммлера. Может быть, этот приказ успели выполнить. А может быть, Гиммлер тоже застрелился.

— Умер? — нерешительно спросил Брандт.

— Нет. Уволен в отставку.

— Невероятно! — пробормотал Брандт.

Он не мог себе представить, что кроме Гитлера и Бормана кто-то осмелится замахнуться на Генриха Гиммлера. Для него рейхсфюрер СС все еще оставался олицетворением власти.

— Между Гиммлером и гроссадмиралом Деницем состоялись переговоры, — пояснил Хаазе и, улыбаясь, добавил, — конечно, были приняты известные меры предосторожности. У гроссадмирала теперь есть личная охрана, матросы-подводники, присягнувшие ему. Кроме того, он положил свой пистолет на письменный стол и прикрыл его бумагами. — Казалось, Хаазе угадал мысли Брандта. — Рейхсгенрих больше не обладает властью. Он просил Деница оставить за ним второе место в кабинете. Но вчера его лишили всех чинов и должностей. Шверин-Кросиг посоветовал ему сдаться союзникам.

— Ну, а «Вервольфы»? — спросил Брандт.

От ответа на этот вопрос зависело его будущее. Он уже догадывался, что ему скажет майор. Тем не менее в его душе еще теплилась надежда.

— Действия «Вервольфа» приостановлены два дня назад.

Чтобы не выдать своего волнения, Брандт потянулся за сигаретой. Он умел владеть собой. Хаазе не заметил, что Брандт внезапно почувствовал страшную усталость. Брандту стало ясно: он окончательно проиграл и никому не нужен. Оба геленовских офицера в Берлине обманули его. Он ничего не получит по отцовскому счету. Впрочем, как знать! Что там говорит Хаазе? О чем? Брандт слушал невнимательно, и ему было очень неприятно переспрашивать:

— Простите, вы сказали?..

— Это не значит, конечно, что все группы распущены, — повторил майор. — Они, так сказать, держат порох сухим.

Стало быть, его все-таки могут использовать! Брандт инстинктивно выпрямился, словно ожидая приказа.