Украденная служанка

До обеда я вновь наблюдала за движением карет на широкой дороге и много думала о происшедшем. Лошади выглядели поджарыми и здоровыми, красивыми. В городском парке у меня дома по воскресеньям возила повозку по кругу побитая жизнью лошадка со свалявшейся шерстью. Плен бывает разным, на мою долю выпала золотая клетка.

Мысли о побеге начали обретать форму. Захотелось притвориться аристократкой, спрятаться в одной из карет и укатить в закат. Больше всего на свете я мечтала вырваться из душного плена.

Принцу удалось уделить мне пару часов ближе к вечеру. Я очень изменилась в его обществе, стала немногословной и покорной. Во мне будто что-то сломалось. Я так и не спросила про неподписанный контракт. Боялась, что, если узнаю правду, не смогу даже смотреть на принца.

Энтони не понравилась перемена.

— Тебе, видимо, скучно. Подожди, я скоро вернусь.

Энтони принес знакомый том «Основ алхимии». Мы целый час поработали над тем, чтобы ключевые стихотворения ассоциировались с действием.

Принц заставил меня проговаривать строки во время творения воздушных потоков, сводя воедино слова и действие. Посреди боя легче произнести стихотворную строчку, чем потерять связь с реальностью, впадая в транс.

Я вспомнила, как в книгах сказок волшебники выкрикивали заклинания, и невольно улыбнулась. Теперь и я в чем-то колдунья. Вернее, могла бы ею стать.

Сердце сжалось тоской. Яркой вспышкой появилась картинка, как я в откровенном платье шепчу волшебные слова. На лице — суровое выражение сосредоточенности, рука протянута вперед, волосы развеваются на ветру. Я прикусила губу, и видение пропало. Слишком болезненным стало напоминание об упущенных возможностях.

Энтони переоделся к вечернему приему, выдал домашнее задание и исчез. Я со стоном опустила голову на руки.

Его высочеству неинтересно, что на душе у любовницы. Занятия алхимией — лишь способ развлечь меня.

Над столом ярко светила алхимическая лампа. Служанки принесли ужин, предложили переодеться. Я больше не гнала их. Наоборот, попыталась разговорить, расспросить, узнать дворцовые сплетни. Меня снедала тоска по человеческому общению.

Однако горничные переглядывались между собой, отвечали односложно и очень быстро ретировались. Напоследок мне удалось сунуть одной из них письмо для Мэй. Я закрыла за ними дверь со стойким чувством, будто им нисколько не хотелось оставаться в моем обществе. Слуги по-своему презирали меня с гордостью, присущей бедному, но честному люду по отношению к девицам легкого поведения.

Я писала Мэй о повороте событий и умоляла найти минутку навестить меня. Следовало выпросить у Энтони нечто в подарок бедной девушке. Не хотелось уподобляться богатым содержанкам, но для Мэй я была готова переступить через собственные принципы.

Второй вечер в одиночестве. Мне нужно срочно придумать себе занятие, иначе я сойду с ума.

Я прилежно повторила строки. Выучила заклинание для призвания огня и еще одно, для разделения двух материалов.

Ночью ждала Энтони, рассматривая узор на потолке. Тикали часы, по углам клубилась темнота, но я умела с нею справиться. В первом часу ночи ввалился уставший принц. От него пахло вином и женскими духами.

Я помогла ему раздеться, дала напиться вволю прохладной воды.

Энтони рухнул на кровать, закрыл глаза и издал усталый стон.

Я твердо решила не расспрашивать, где он был сегодня вечером, и уж точно не унижаться до вопросов о запахе жасмина на шейном платке. Вместо этого вылетели неуместные слова, крик души:

— Энтони, что я значу для тебя?

Он устало потер лоб, перевернулся на бок, засыпая.

— Завтра поговорим обо всем, Света. Голова раскалывается.

— Прости меня, спи, я не хотела мешать.

— Чего ты добиваешься? — Он приподнялся на локте и посмотрел на меня покрасневшими глазами. — Ищешь ссоры?

— Я всего лишь задала вопрос, на который ты избегаешь ответа, — с болью в голосе сказала я.

— Разве поступки не говорят сами за себя? Я забросил дела, рассорился с братом, бегу по первому зову к тебе, но, раз ты не ценишь, нам говорить не о чем.

Мне очень хотелось ему верить. Хотелось, но не верилось.

Поступки говорят сами за себя, да.

Я поджала губы и спрятала взгляд. Он расстроенно выдохнул и протянул мне руку:

— Иди ко мне. Прости, я очень устал после стычки с Ричардом. Брат против увлечения тобой, а я не желаю ему что-либо объяснять. Он все равно не поймет.

Ричард против? Плохие новости, ведь старший брат имеет огромное влияние на Энтони. Может, оно и к лучшему, ведь в сердце все яснее проступало понимание, что мне тут не место, как бы ни хотелось представить обратное.

Я залезла под тяжелую руку принца, уткнулась носом в шею, прижалась всем телом и обвила его руками, как лиана — стройный дуб. Прощалась. Сердце ныло от боли, будто в нем — открытая рана.

— Я тоже не понимаю. Что ты во мне нашел? — спросила его, надеясь услышать в ответ, что я для него больше чем игрушка.

— Мягкие губы, — прошептал он, лаская уголок моего рта.

Внутри все оборвалось. Поцелуй принца, неспешный и глубокий, заставил слезы катиться по щекам. Быть с ним — чистая пытка, моя выдержка подходила к концу.