Украденная страна

В 1917 году к власти пришли большевики-ленинцы. Они готовы были на все, чтобы эту власть удержать. Началась эпоха беззакония. Массовые расстрелы, террор, концлагеря, о которых в мире еще не имели представления, убийство заложников из числа мирных жителей – разве это было не самым страшным предательством своей Родины, своего народа? Разве уничтожение крестьянства, в котором верные ленинцы видели лишь класс враждебных собственников, не был изменой? Может, не предательством было попрание человеческой личности, отправка в лагеря миллионов невиновных людей, объявленных врагами народа? Уж этих-то безосновательно обвиненных «врагов» было намного больше, чем перебежчиков на сторону настоящего врага в годы Великой Отечественной. И разве не советское руководство накануне Второй мировой вело дружественные переговоры с Гитлером и уверяло граждан СССР, что Отечество надежно защищено, хотя оно оставалось крайне уязвимым? Разве не советские вожди истребляли самых талантливых и опытных полководцев, ослабляя, обескровливая армию в опаснейший для страны период?

Идеология, замешанная на крови, страхе, унижениях, на попрании человеческих прав, на беззаконии не могла быть незыблемой и долговечной. У миллионов она вызывала пусть и безмолвное, но упорное отторжение. У многих оно трансформировалось в убеждение: в борьбе с такой властью и с такими порядками никакие действия не будут позорными или греховными, все методы допустимы, любые приемы, пусть и самые подлые, хороши.

Предательство, совершенное миллионами, на самом деле было закономерностью, оно готовилось десятилетиями.

Учтем, что революционеры послеоктябрьской ленинской эпохи зачастую представляли собой разноплеменные банды закордонных наемников, готовых в свое удовольствие убивать, убивать и убивать. Ленинцы внушали мысль: на всей планете надо разжечь пламя революции, стирая границы. Это – главная задача пролетариата, для которого не должно существовать ни Бога, ни Отечества, ни нации. Основная ценность – мировая революция.

Особое внимание уделялось подавлению всего славянского (в первую очередь – русского), православного. И это объяснимо, ведь славяне, как я уже говорил, составляли основу страны, а объединяла их православная вера. Оправдывая свои действия, революционеры прикрывались лозунгами интернационализма. Во многом они своей цели достигли, ведь в те годы духовность славян в нашей стране была основательно подорвана.

Начиная с октябрьской революции, маховик репрессий работал исправно. Он не ослабел и в период войны. Люди знали: за малейшую провинность в тылу – лагерь. За выражение недовольства – лагерь. За подозрение в «идеологической нестойкости» на фронте – штрафбат. И если британский солдат, освобожденный из немецкого плена, получал медаль за то, что просто выжил, наш солдат получал пулю или лагерь за то, что в окружении не смог вовремя застрелиться (да и стрелять-то зачастую было не из чего) и оказался в руках врага.

Отказавшись в 1917 году от Бога и Отечества, власть подготовила людей к тому, что Русь, Родина – не есть ценности. А то, что не вызывает у человека поклонения, уважения, душевного трепета, можно и не защищать от врага. Ведь это вроде вовсе и не измена – отказаться от Родины, если для этого существует оправдание.

Первоначальное предательство вождей – вот что было причиной массового перехода на сторону врага в период войны.

Думаю, называть сегодня власовцами высокопоставленных представителей власти некорректно даже по отношению к самим власовцам. Хотя бы потому, что те из уже указанных мной соображений переходили на сторону захватчиков, но не ставили перед собой задачу разорять экономику и присваивать общественную собственность. Даже немцы не позволяли им воровать. Что касается наших доморощенных вождей, то они позволяют это самим себе и своим приближенным. А потому, конечно, это не власовцы, которые становились предателями по разным причинам, в том числе и вынужденно, в силу чрезвычайных обстоятельств. Эти представители власти – просто изменники, предатели рафинированные, в чистом, как говорят, виде.

В СССР постепенно формировался класс управленцев без Бога в душе и без Отечества в сердце. Они клялись в верности народу, а служили руководству и себе. Чувство национальной гордости, ощущение принадлежности к определенной этнической культуре они утратили, а в интернационализм по-настоящему никогда не верили, усматривая в нем лишь догму, удобный инструмент для подавления любого инакомыслия с «национальным оттенком».

Во время войны многие бывшие царские офицеры, генералы, дети репрессированных в Советском Союзе не пошли на сотрудничество с врагом, даже проживая за границами тогдашнего СССР. Они не принимали советскую власть, они ненавидели советских лидеров, но не могли при этом изменить Отечеству. А вот советские лидеры для этого созрели. Они были готовы совершать предательство, как ворон с рождения готов пожирать падаль. Для них в этом не было ничего неестественного.