Украденное дитя

Флора покровительствовала всему женскому — от домашнего очага до любви, брака и рождения ребёнка. Она и сама была воплощённой женщиной, такой, какой её представляли люди. Сейчас, в столичном храме она выглядела как красивая стройная девушка в старинной одежде-тунике, ничем не похожей на фейрийскую, и без украшений. Однажды жрица сказала Фриде, что Флора может быть любой — от девочки до старухи. Конечно, если бы она существовала. В том жрица не сомневалась, а вот Фрида — очень даже. Фейри она видела, богов — ни разу. Они даже не отвечали никогда. Но ритуал молитвы мог привести мысли в порядок, и сейчас Фрида очень на это надеялась.

Храм Флоры традиционно стоял посреди сада, был просторен, полон воздуха и света, пусть и от свечей, а не солнца. Очаг посреди залы горел ярко — Фрида подошла к нему, поклонилась и ритуальным ножом отрезала прядь своих волос, а потом бросила в огонь. Пламя тут же полыхнуло, но Фрида думала, что это какая-то уловка жриц. Конечно, никакой потусторонний голос после молитвы она не услышала. Но от запаха благовоний и искусственного простора (уловка архитектора), а также колокольчиков, музыки ветра, ей стало легче.

Что ж, боги всегда молчат.

— Всё хорошо, госпожа? — спросил Ричард, когда она вернулась в карету.

— Да. Едем домой.

Дома, когда она переоделась и спустилась выпить с отцом послеполуденный чай, лорд Валентин сразу же спросил:

— Дорогая, ты в порядке?

«Неужели так плохо выгляжу?» — подумала Фрида.

— Да, отец. Я… — Фрида прикусила язык. Она собиралась ответить отцу что-то незначащее, сослаться на мигрень, например, или тошноту — нормально для леди её положения. Но встретилась с Валентином взглядом — отец смотрел понимающе, словно уже всё знал. И Фрида выложила ему — про полицию, про полукровок и — вишенка на торте — про бедную заколдованную девочку.

— Я ничем не могу ей помочь, — шептала Фрида, еле-еле сдерживая слёзы (и когда она стала такой плаксой?). — Отец, это ужасно! Я знаю, что с ней, знаю, как помочь и чем всё закончится, если это не сделать. И мне пришлось уйти и оставить её умирать!

— Тише, Фрида. — Валентин успокаивающе накрыл её руку своей. — Тише. Все люди смертны…

— Она ровесница Эвелины, отец! Ей ещё рано умирать! Как она вообще наткнулась на фейри в столице?

— А как фейри смог пробраться в наш дом? — усмехнулся лорд Валентин.

Фрида прикусила язык. Она очень даже представляла, как. Магия тянула фейри как магнит, а колдовали в этом доме много. Да к тому же Ричард с его яркой аурой колдуна. И сама Фрида — полукровки тоже притягивали фейри. А как же иначе — кровь с «той стороны» давала о себе знать. Пройти сюда фейри было легче, да. Но для этого его всё равно должен был кто-то вызвать. Кто мог это сделать? Тот же, кто вызвал фейри в Виндзор-холле? Но Фрида приехала в столицу с Ричардом и отцом. Отец не мог, Ричард бы не стал — это определённо и точно. Тогда кто?

— Оставим это полиции, дорогая, — заметив затуманенный взгляд дочери, быстро сказал лорд. И тут же, меняя тему, спросил: — Скажи мне, Фрида, этот… Ричард… Он тебе не докучает?

Фрида удивлённо посмотрела на отца.

— Докучает? В каком смысле? — И, поймав весьма красноречивый взгляд покрасневшего лорда Валентина, выдохнула: — О! Что вы, отец! Но уж вы-то… Я понимаю, в свете судачат, но вы же видите…

— Я вижу, что он постоянно рядом. Он даже вхож в твою спальню, Фрида, — Валентин говорил быстро и резко: эта тема явно очень его волновала. — А сегодня слуги рвссказали, что ты заходила в его спальню. Милая…

— Отец, — перебила герцогиня, — я понимаю, как это выглядит со стороны, но, уверяю, ваши мысли совершенно беспочвенны. Ричард — слуга и не более. Он защищает меня, вот и всё. Ну не смотрите так на меня! Ричард — маг.

— Что, он тоже фейри? — ахнул лорд Валентин, и Фрида еле сдержала смех.

— Нет! Ричард — человек, но волшебник. Отец, вы же помните, маги когда-то рождались и среди людей. Это редкость, но Ричард… вот так вот уникален. Он боится, что меня могут убить, как и моего супруга. И вы понимаете, что полиция вряд ли меня защитит. Поэтому Ричард должен быть рядом. На всякий случай.

Лорд Валентин ошеломлённо кивнул.

— Конечно… Да, теперь я понимаю. Прости, Фрида. Но это выглядело…

— Всё хорошо, отец. Я тоже понимаю.

— Фрида, я только боюсь… Ты можешь стать изгоем в нашем обществе. Никто не возьмёт тебя замуж…

Фрида ещё не говорила ему о предложении императора. Не хотела и не до того было. А, пожалуй, стоило.

— Не беспокоитесь, отец, я уже получила предложение. И я не смогла отказать.

— Правда? — оживился лорд Валентин. — Надеюсь, на этот раз это честный, добрый юноша? Дорогая, скажи же, кто он? Он должен быть богат или, ты понимаешь, матушка…

Фрида усмехнулась.

— О да, он богат и знатен. Это император, отец.

Лорд Валентин уронил кружку. Пустую и на стол — так что Фрида просто подняла её и поставила на блюдечко, а потом аккуратно долила отцу ещё чаю.

— Фрида, т-ты… серьёзно?

«К сожалению», — подумала герцогиня.

— Да, отец. Свадьба состоится, когда закончится срок глубокого траура. Вы наверняка читали в газетах: приготовления уже идут.