Украденное время

Через полчаса они уже таились в конце коридора, сидя на корточках и наблюдая за подрагивающими кадрами на экране хитроумного устройства. Солдат, охранявший аппаратную, стоял неподвижно, вытянувшись в струнку.

– Ты усвоила план? – уточнил Роман.

Дороти кивнула. По ее меркам, афера была нетрудной. На ней по-прежнему была военная форма, и по плану она должна была подойти к охраннику и сообщить, что пришла сменить его на посту. Роман даже разузнал для нее секретный пароль. Дороти совершенно ничего не знала об армейской культуре, но Роман отчего-то считал, что, если она сперва скажет охраннику слово «феникс», он тут же решит, что ее сюда и впрямь подослал сам…

В общем, самый главный человек на базе, кем бы он ни был.

– Тогда вперед. Твой выход, – сказал Роман и кивнул на коридор.

Дороти встала. План ей совсем не нравился. Его успех всецело зависел от того, насколько правдоподобно она сыграет роль солдата, а это, вообще-то, не так просто, если военных ты до этого дня не встречал.

Но ничего лучше ей в голову не пришло, а Роман был уверен, что пароля достаточно.

И она очень надеялась, что он окажется прав.

Дороти завернула за угол и улыбнулась, стараясь скрыть волнение. Охранник смерил ее невозмутимым взглядом и тут же сорвал автомат с плеча и предупреждающе вскинул его.

– Разрешение на нахождение на этаже? – строго спросил он.

Улыбка Дороти угасла. Что же ей делать? Назвать пароль сейчас? Или это только усилит подозрения?

– Я пришла сменить вас на посту, – начала она, а потом добавила, вспомнив, как ее назвал солдат на проходной: – Рядовой.

Она сделала к охраннику еще один шаг, но он только крепче стиснул оружие.

– Это закрытая зона. Придется вам ее покинуть.

Дороти чувствовала на себе взгляд Романа – главного свидетеля надвигающегося краха. Она облизнула губы.

– Феникс, – сказала она едва слышно.

Солдат и бровью не повел.

– Придется вам вернуться туда, откуда пришли.

Сердце у Дороти заколотилось. Судя по всему, охранник и не думал ее пропускать. Она вновь шагнула к нему, и он прицелился в нее из автомата.

Дороти испуганно подняла руки. Дыхание то и дело перехватывало, а сердце неистово колотилось о ребра.

– Ф-ф-феникс! – повторила она, на этот раз громче. – Феникс!

На лбу у солдата вдруг появилась черная дыра. Звук выстрела донесся до Дороти с опозданием, когда лицо охранника уже побледнело и утратило всякое выражение. Он рухнул на колени, а потом и на пол. Рухнул замертво.

Страх накрыл Дороти, точно холодный туман. На миг он застлал все остальные чувства, и собственные действия показались ей бессвязными, точно она играла роль в какой-то странной пьесе. Она закрыла рот руками и отскочила, испуганно ахнув.

В памяти вновь во всех деталях пронесся тот миг, когда во лбу солдата появилась дыра. Перед глазами у Дороти стоял его остекленевший взгляд. В ушах отдавался стук его колен, ударившихся о бетонный пол.

Боже, боже, боже…

Под головой у охранника образовалась лужица темной крови.

Роман тронул Дороти за плечо, и она в ужасе отскочила.

– Зачем?! – вскричала она. Во рту появился неприятный горький привкус. – Зачем ты его убил?!

– Нужно же нам проникнуть в аппаратную.

– Но у меня ведь почти получилось! – воскликнула она, но тут же поняла, что это неправда. Их дурацкая задумка провалилась. И охранник непременно бы ее застрелил, если бы не Роман. Она покачала головой, не желая верить этим жутким мыслям. – Еще чуть-чуть, и он бы нас пропустил! Я… я только успела пароль назвать!

Роман опустился рядом с солдатом и положил ему руку на шею, нащупывая пульс. Дороти вдруг сделалось смешно. Пуля прошила бедняге лоб. Как после такого можно выжить?

– Не было никакого пароля. Я его придумал, – сказал Роман, вытирая ладонь о пальто. – Мы же на военной базе, не забывай. Тут сперва огонь открывают и только потом задают вопросы. Никакие волшебные слова не помогут проникнуть сквозь запертую и охраняемую дверь.

Дороти открыла было рот, но потом вновь его закрыла. Ее вдруг осенило.

– Так ты все это спланировал, – произнесла она, и прозвучало это как утверждение, а вовсе не вопрос. Роман поднял на нее лукавый взгляд.

– Ты должна была отвлекать его, пока я занимаю удобную позицию для выстрела. Если бы не ты, я бы и прицелиться не успел – он бы меня заметил. Так что тебе есть чем гордиться.

Гордиться.

Дороти никогда не считала себя человеком высоконравственным – еще бы, ведь чуть ли не всю жизнь она промышляла ложью и обманом. Не считала она себя и отъявленной злодейкой. Но только до этой секунды.

Она все смотрела на убитого солдата, не в силах отвести глаз, а по спине скользил неприятный холодок. Среди ее знакомых не было ни одного убийцы. Да, мать всегда носила с собой маленький пистолет, украшенный жемчугом, но, насколько Дороти было известно, никогда не использовала его по назначению.

Казалось, она переступила запретную черту. Словно в ее жизни что-то бесповоротно изменилось.

Дороти всячески пыталась отогнать от себя это чувство, пока шла за Романом в аппаратную.