Украденные прикосновения

Он прижимается своими губами к моим и одновременно толкается в меня, наполняя меня своей горячей спермой.

* * *

Я сажусь в кровати и наблюдаю за Сальваторе, который подходит к шкафу в другом конце комнаты, достает оттуда рубашку и надевает ее. У него четыре шрама от выстрелов на спине. Один возле плеча, два с левой стороны, и еще один в нескольких дюймах справа от позвоночника. Если учесть его ногу и царапину на правом бицепсе, то всего их шесть.

"Где остальные?" спрашиваю я.

"Что?"

"Огнестрельные ранения".

Он поворачивается и возится с пуговицами на рубашке. "Правое бедро и левая нога".

"Твою мать, Сальваторе. Когда ты успел получить все эти огнестрельные ранения?" Я встаю с кровати и принимаюсь застегивать пуговицы на его рубашке.

"То, что у меня на плече, было несколько лет назад. А ранение в бедро — в прошлом году". Он говорит это так, будто перечисляет список продуктов. "Моя левая нога и еще три на спине были нанесены мне во время одного и того же инцидента. Семь лет назад".

Мои пальцы замирают на средней кнопке. Три пули в спине — это не обычная перестрелка. Это была казнь. "Кто это сделал?"

"Старый дон отдал приказ", — говорит он. "Но исполнил его один из капо".

"Почему?"

"Предыдущее руководство стало жадным. Они решили оставить львиную долю денег себе".

Это безумие. Я не могла понять. "Они воровали у Семьи?"

Семьи Cosa Nostra имеют очень строгий порядок работы, и он основан на доверии прежде всего. Доны и капо отвечают за организацию бизнеса, но они имеют право только на часть прибыли. Остальные деньги распределяются между всеми остальными членами, вплоть до рядовых бойцов. Доля зависит от положения человека в организации, но дон и капо никогда не берут больше 40 процентов от общего дохода. Я не знаю, сколько человек в нью-йоркской семье, но тогда, в Чикаго, их было не меньше сотни".

"Да", — говорит он. "И я узнал".

"Значит, они решили убить тебя?"

"В конце концов, да". Он наклоняет голову и прижимается щекой к моей. "Сначала они пытались вовлечь меня в свою маленькую схему. Я тогда был капо и уже начал строить свой собственный строительный бизнес. Он приносил много денег".

"Что случилось?"

"Я сказал "нет". Они попытались дать мне стимул, чтобы я передумал". Он протягивает руку и проводит пальцем линию вдоль моей челюсти. "Они были полны энтузиазма в своих усилиях.".

"Твоя рука?" спрашиваю я и кладу свою ладонь поверх той, что ласкает мой подбородок.

"И моя нога".

"Господи, Торе". Я моргаю, чтобы сдержать слезы. "Как кто-то выживает после такого?"

"Нино нашел меня на складе, куда меня пригласили на "встречу". У него есть привычка следовать за мной, даже когда я просила его не делать этого. Когда меня выписали из больницы, Артуро помог мне залечь на дно, пока я не поправился настолько, чтобы снова обсудить этот вопрос с доном и капо".

"И что ты им сказал?"

"Ничего особенного. Я только показал, где они ошиблись". Он прижимается губами к моим пальцам. "Когда ты действительно собираешься кого-то убить, ты целишься в голову".

"Ты убил дона?"

"И всех шестерых капо".

Дрожь проходит по моему позвоночнику. Трудно принять тот факт, что мне нравится человек, который олицетворяет все то, от чего я хотела убежать. "Торе?"

"Да?"

"Скольких людей ты убил?" шепчу я. "Сам".

Его палец проникает под мой подбородок и поднимает мою голову. Наши глаза встречаются. "Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос, cara?".

Я смотрю в эти янтарные глубины и, чувствуя себя самой большой лицемеркой на земле, медленно качаю головой. Нет, я не хочу знать. Но не потому, что боюсь, что он станет мне меньше нравиться. Это потому, что я боюсь, что он будет нравиться мне так же, несмотря на его ответ.

Глава 20

“Это очень смешно, — говорит Пиппа, оглядываясь через плечо на Стефано и Винченцо, которые следуют в нескольких шагах позади нас. Еще два телохранителя следуют чуть поодаль.

"Да, расскажи мне об этом", — вздыхаю я и поворачиваюсь, чтобы войти в следующий бутик.

"Мне кажется, что за нами должна следовать еще и съемочная группа". Она хихикает. "Зачем кому-то четыре телохранителя? Ты сказала, что твой муж бизнесмен, а не президент".

"Он немного экстремал". Я подхожу к вешалке с платьями и достаю телефон из сумочки, чтобы позвонить Сальваторе.

"Милен".

"Насчет платья для свадьбы Рокко. Как насчет серого?" спрашиваю я, глядя на длинное и струящееся платье. "Или лучше выбрать что-то более яркое?"

"Ты можешь надеть все, что захочешь, лишь бы это прикрывало твою задницу".

"Ну, спасибо, сладкий пирожок, это было действительно полезно". Я фыркнула и оборвала фразу.

"Он тебе очень идет", — комментирует Пиппа, глядя мимо меня на платье. "Что это было, ты звонишь ему третий раз с тех пор, как мы начали ходить по магазинам?"

Вообще-то, это был четвертый. Я звонила ему, пока она была в туалете.