Украденный сон

Настя глянула на Зубова и подумала, что он, похоже, скрежещет не только зубами, но и всеми костями и суставами.

— Ольшанский велел передать, что ты можешь быть свободна, — обратился он к Насте, презрительно скривившись на слове «велел». — Так что не жди нас, если не хочешь.

— Вам еще долго? — спросила она.

— Там полный джентльменский набор: пальцы, обувь, кровь, слюна, запах, микрочастицы. Еще час, наверное, провозимся, если не два.

Зубов повернулся к Борису и сказал ему, щелкая зажигалкой и прикуривая:

— Спасибо, что сделали все, как я просил. Очень удачно получилось. Стол и стакан просто стерильные, работать одно удовольствие, никакой лишней грязи.

Настя неохотно поднялась со стула. После нескольких часов ожидания на улице она только-только согрелась.

— Я, пожалуй, поеду. Поздно уже.

В прихожей Карташов быстро вкрутил в светильник лампочку, заботливо вывернутую в ожидании посетителя. У самых дверей Настя вдруг остановилась.

— Борис, вы не могли бы мне помочь?

* * *

Настя совсем потеряла сон. Лежа в постели рядом с Лешей, она не спеша подводила итоги и готовилась к завтрашнему дню. Жаль, что спектакль, разыгранный в квартире у Карташова, не принес тех результатов, на которые она надеялась. Конечно, следов там осталось более чем достаточно, чтобы в случае необходимости доказать присутствие в квартире человека, личность которого они установили буквально через час. Теперь за ним по пятам будут ходить люди, и уже завтра станут известны хоть какие-то его связи. Но на провокацию Бориса, обвинившего его в убийстве, гость не поддался. Он прекрасно собой владеет, очень хорошо подготовлен, потому что сразу выдал себя за вора, несмотря на внезапное нападение хозяина квартиры, и ни разу не ответил ударом на удар, хотя мускулатура у него, по словам Бориса, весьма впечатляющая. Да и тренировка сказалась: побитый «воришка» что-то подозрительно быстро оклемался настолько, что сумел смыться из квартиры и даже не очень при этом нашуметь. Что ж, отсутствие результата — тоже результат. Пусть этот «качок» сумел скрыть свое истинное лицо и не выдал тех, кто его послал, но уже из самого этого факта можно извлечь полезную информацию. Не все же удается так легко и просто, как блеф с Василием Колобовым, который с перепугу верит всему. Да и везение тоже сыграло свою роль, ведь отправленным Колобову письмом они стреляли наугад. Хотя нет, это не совсем верно. Как бы ни отреагировал он на письмо, это была бы информация. Он мог бы, например, совсем не испугаться, выбросить письмо в мусорное ведро и никуда в назначенное время не пойти, и это означало бы, что Настина гипотеза неверна. Или он мог бы испугаться настолько сильно, что прибежал бы в милицию и сам рассказал, кто и за что его избил после убийства Вики Ереминой. Но Колобов сделал то, что сделал, и теперь она, Настя, знает, что Вика сказала своим убийцам, будто Василий Колобов видел ее вместе с ними на Савеловском вокзале. А труп ее нашли в районе платформы «75-й километр» Савеловской дороги…

Когда Настя вернулась от Карташова, Леша передал ей список звонивших. Было уже очень поздно, но один звонок она все-таки решила до утра не откладывать. Спустившись к соседке Маргарите Иосифовне, любившей смотреть телевизор допоздна, потому что около полуночи по Московскому телеканалу начинались старые кинофильмы, Настя набрала номер Геннадия Гриневича. Увы, ничего принципиально нового режиссер сообщить ей не мог. Его знакомые журналисты знали о беллетристе Бризаке едва ли больше, чем написано в рекламной аннотации на книжных обложках. Да, говорили они, имя известное, книги пользуются большим спросом, но настоящим литератором его не считают. Крепкий ремесленник, хотя и не без искры божией. Умело набивает себе цену, изображая таинственность. Нет, они, журналисты, убеждены, что никакого криминала за этим не стоит, все это — не более чем рекламный трюк для подогрева интереса читателей. «Господи, — с тоской думала Настя, — неужели опять „пустышка“? Неужели я опять ошиблась?»

…От телефонного звонка Леша сразу проснулся и вопросительно посмотрел на нее. Настя отрицательно помотала головой и села на постели.

— Алло! — сказал Леша в трубку сонным голосом.

— Я прошу прощения за поздний звонок, — послышался приятный баритон, — но мне необходимо срочно поговорить с Анастасией Павловной.

— Она спит.

— Разбудите ее, пожалуйста. Это действительно очень важно и срочно.

— Не могу. Она приняла снотворное и просила ее не беспокоить.

— Уверяю вас, это очень важно для нее. Она ждет моего звонка и будет крайне недовольна, когда узнает, что я звонил, а вы не дали нам возможности поговорить. Это касается работы.

Но Чистяков держался как кремень. Может, он и был, как считала Настя, наивен и доверчив, но сбить его с толку было невозможно.

Настя зажгла лампу у изголовья, схватила сумку, вытащила из нее пропуск в поликлинику и сунула его Леше под нос. Леша понимающе кивнул.