Украденный трон

   — Перевезите на Орешек! — крикнула я, стыдясь рыбаков.

Человек покачал головой.

   — Не могу, — поняла я через стекло по его губам. — Команды нету.

   — А сами не можете?

Он взглянул на меня маленькими красными глазками и молча покачал головой.

   — Я заплачу, — отчаянно крикнула я, сатанея от собственного нахальства.

Человек за стеклом повернулся ко мне спиной.

Я тоже отвернулась и опять тоскливо упёрлась взглядом в серое волнистое полотнище воды, в старые каменные стены и высокие башни крепости.

Рыбак в пятнистой молодёжной штормовке и спортивной летней кепке на голове резко повернулся ко мне остреньким ярким розовощёким лицом и громогласно заявил:

   — Нет, русскому денег не надо! На кой хрен они ему? Никто не хочет работать. Никто не желает зарабатывать...

Я с интересом посмотрела на него. Верно, один из тех, кто при первом удобном случае заводит разговор о политике. Спасибо, я сыта по горло...

И правда, морщинистый пенсионер с красными, набрякшими от дождя и ветра щеками завёл одну из тех бесконечных песен, от которых мы все так устали.

Бровастый показал мне на лодки.

   — Может, перевезёт кто... — нерешительно пробормотал он.

Я чуть не подпрыгнула от радости. Как же я сама не могла догадаться, что могут перевезти на лодке?

С надеждой и радостью я стала вглядываться в серую даль Ладоги. Издалека шли две моторные лодки. Я дождалась, пока они свернули к причалу и закричала:

   — Эй, на лодке! — Мне было стыдно, но я помнила, что во всех прочитанных мною книгах к людям на воде обращаются именно так. — Перевезите на Орешек!

Лодки подошли ближе. На одной мотор уже сняли и завалили на корму, вёсла лежали по бортам. Лодку несло течением.

   — Спешу на электричку, — отозвался мужик с рыжей курчавой бородой, аккуратно, как рамкой, обрамляющей лицо. Я подивилась — какие розовые, тёплые, красивые лица. У нас на юге — чёрные, коричневые, таких бело-розовых и не встретишь. Ветер, дождь нахлестали кожу — и человек становился красивым. В городе тоже такого лица не встретишь — там унылые серые лица.

Я начала канючить, но рыжий рыбак ловко, одним взмахом весла загнал лодку под маленький мостик между насыпью и причалом, пригнулся, проходя под ним, подогнал лодку к берегу и вытащил её на землю между двух позеленевших валунов так ловко и бережно, будто всю жизнь только этим и занимался. А ведь он, наверное, не рыбак, работает, и это его единственный выходной день...

Не повезло мне и со второй лодкой. У этой сломался мотор.