Украденный трон

Не прошло и десяти минут, как мы уже подлетели к острову. И снова молодой мой провожатый распластался на носу лодки, ногами упёрся в причал, быстро и ловко перебирая тяжёлыми рыбацкими бахилами. Господи, да он же ноги сломает, вскрикнула я про себя. Но тут нос нашей лодки стукнулся о нос другой, привязанной к причалу, и рыбак сказал мне:

   — Переходи на нос.

Он подал мне руку, жёсткую, твёрдую и огромную.

Я встала на покатый нос лодки, качнувшийся под моей тяжестью, и взглянула наверх. Да, тут надо быть обезьяной. Причал висел над моей головой, никаких ступенек. Сваи тоже закреплялись поперечными балками, и можно было вскарабкаться по перекрестиям. Но надо только очень постараться...

Всё-таки вниз легче...

Моторка сзади взревела. К несчастью, я забыла вовремя вынуть из сумки деньги и заторопилась, отрывая руку от скользких смолёных брёвен.

   — Подождите, — закричала я, — я заплачу. — И потом, вы меня подождите. Я тут скоро, какой-нибудь час...

Повиснув между небом и водой, животом прижимаясь к смолёным брёвнам, я обернула голову к лодке.

   — Да не надо ничего, — засмеялся рыбак, показав крупные белоснежные зубы, — а ждать не могу, некогда мне.

Моторка снова взревела и стрелой унеслась от причала, а я так и осталась висеть на смолёных брёвнах. Когда я с трудом взобралась на причал, цепляясь руками и обдирая крашеные ногти о дощатый настил, рыбак уже причаливал к берегу на той стороне.

Первой моей мыслью, когда я наконец встала на твёрдый настил причала, было: «Как же я выберусь отсюда? Навигация закрыта, пароходы не ходят, ещё немного — и стемнеет, все лодки с Ладоги уйдут домой. И что тогда?» Я махнула рукой — если уж добралась сюда, обратно как-нибудь. А нет, стану Робинзоном на этом необитаемом островке...

Я огляделась.

Дождь всё ещё сеялся незаметно и тихо, туман налипал на очки клочьями, но первый же взгляд придал мне отваги. Вездесущие рыбаки есть и здесь. Ура, робинзонада отменяется!

С того берега крепость казалась низенькой, приземистой, напоминала игрушечную. Теперь передо мной высились колоссальные, десятиметровой высоты, гранитные стены, кое-где разрушенные временем и последней войной, башни грозно хмурились как исполины на страже времени и небольшого острова, укреплённого ещё Петром Великим. Странное дело, повернёшься лицом к северу — ты в двадцатом веке, где носятся катера, лодки, а если встанешь лицом к стенам крепости, — сразу окажешься в восемнадцатом. Так и ждёшь, что сейчас просунутся сквозь узкие бойницы старинные пищали и огненное ядро упадёт к ногам.