Укради у мертвого смерть

—  Брызжет сверху из трубы на голову, ты голый и выма­зан мылом, — закрепил он успех.

—   Ох, Будда! — сказал человек из юрты.

— Да, под брызжущей сверху водой... От этого все болез­ни!

— Не так, — сказал солдат, который перебежал от капита­на Сы в Шандонмяо. Он туго слышал после пинка в ухо и получил прозвище Глухой. — В армии заморский дьявол стоял под душем каждое утро. И не болел никогда...

— Потому что имел длинный нос, — сказал капрал Ли. — В таких застревают элементы, могущие вызвать болезнь. Они высмаркивают эти элементы в носовые платки. Потом стирают. Элементы исчезают... Да!

Отара и всадники на озерном берегу разом вдруг, как вспугнутые птицы, бросились, приняв в галоп, вдоль Гашун Нгора. Срезая по мелководью берег, поднимали фонтаны искрившихся брызг.

Раскатился винтовочный выстрел.

Капрал Ли вскочил, напрягая жилу на шее, закричал:

Верблюды лежали, пережевывая жвачку, у юрты.

—     Капрал! — заорал депутат Лин Цзяо, прикрываясь от слепившего заката ладонью. — Капрал! Прекратить! Ты, ты и ты...

Толкался, пихал метавшихся, сбивая в кучку.

—    Капрал и Глухой! Э-э-э... Чжун тоже! Выдвигайтесь за стойбище. Разглядите, кто там, и известите. Ясно? Найдете меня здесь. Действовать бегом! Да не тряситесь! Противник тоже боится... Быстрее, еще быстрее!

—   А верблюды и поклажа, отец? — спросил Клео.

—     Если обойдется, останутся наши... Ваше мнение, ува­жаемый Цинь?

—     Бандиты не врываются в селения. Да их и не должно быть. Далеко забираться... Разбойники не таскают припасов, запас вяжет ноги...

—   Что скажешь ты? — спросил отец таджика.

—   Мы угоняем овец в одном случае. Когда приходят сол­даты. Торговцы и бандиты платят. Мы нужны им. Мы не нужны солдатам... Им возвращаться не приходится.

Отец распустил ремни на вьюке, выдрал сверток, обмо­танный одеялом.

От озера уже летел на бесседельной лошади Глухой, ва­лясь с боку на бок без стремян. Крикнул:

—    Хозяин! Кавалерия! Человек десять! Едут медленно... Регулярные.

—   Дай мне винтовку, отец, — сказал Клео.

—   Заткнись...

Цинь крякнул, сплюнул. У него началась икота.

—     Скажи капралу Ли так. Дождитесь кавалерии. Сразу застрелите начальника. Разглядите, у кого сапоги, а не об­мотки... Он и есть. Потом отступайте, тяните на себя, пока­жите, что вас лишь трое. Ясно? Тяните и тяните вокруг озера. Сделайте так, чтобы убить вас им казалось важнее, чем лезть в стойбище. Ясно? А когда мы увидим отсюда их спины, ударим им в тыл. Ясно?

Глухой, лягнув пятками лошадь, взял в галоп.

—   Вот такой разговор по караванщик.

Лин Цзяо развернул одеяло, потом овчину. С хрустом загнал магазин в автомат «люгер-07», второй сунул за ре­мень на спине.

Цинь, дернув затвор, дослал патрон в карабине, обхлопал карманы с запасными обоймами.

—   Дай мне твой маузер, отец, — попросил Клео.

—                        Возьми, — сказал депутат. — Когда будешь стрелять, снимешь этот предохранитель. Потом нажимай и нажимай... Не целься. Тяни дуло на человека, пока не ощутишь... не ощутишь... В общем, пока не ощутишь, что попадешь!

Они легли на пол юрты, прислушиваясь, как приближа­ется по берегу бой.

В углу зашелся криком младенец.

—    Повернули вдоль озера, — доложил Цинь от двери. — Раз... два... пять... шестерых вижу, депутат!

—  А вот и капитан Сы, черепашье яйцо! Да его не узнать! Как высох-то, — пробормотал отец.

Караванщик, выскочив из юрты, выстрелил, целясь, вид­но, в капитана. Отец, ползая на коленях у входа, бил из автомата, ствол которого дергало вверх и вниз. Вонючие гильзы сыпались на голову и плечи Клео. Снаружи что-то вдавилось в полог, по которому пошли рваные дыры.

Отец, остановив стрельбу, отогнул металлический при­клад «люгера». Приложился щекой. Долгие секунды выцеливал...

—   Не достать! Ушел, чтоб паршивые псы разодрали всех неродившихся его выродков в утробах его потаскух! Ушел капитан Сы!

Клео так и не увидел, в кого бы выстрелить.

Разметавшись, снаружи у юрты валялся Цинь.

Клео пошел за отцом к озеру, потом вдоль воды. Депутат пробовал ногой тела убитых. Глухого, судя по всему, застре­лили на лошади, которая стояла над ним. Отец шлепком отогнал... Перебежчика успели обыскать. Карманы шубы и штанов были вывернуты. Нашли и Чжуна, которого прикон­чили гранатой.

Капрал Ли зигзагами мотался вдоль берега, рылся в кар­манах, подсумках и вещмешках убитых. Комками совал деньги за отворот кителя. Издалека покачал головой на не­мой вопрос депутата — есть ли пленные?

Нервничавшие верблюды заплевали им сапоги жвачкой, когда они подошли осмотреть вьюки. Отец сел, привалив­шись к туше Вонючки. Вздохнул. Велел Клео:

—   Взгляни на Циня.

Таджики сторонились, когда он возвращался к станови­щу. Овцы и всадники исчезли. Клео сказал кочевнику, топ­тавшемуся возле юрты:

—   Подними караванщика.

—   Он уходит в вечность. Оставь его в покое, мальчик...

—   Хочешь туда же?

Клео навел маузер.

—   Смерть старого друга всегда огорчительна, уважаемый депутат Лин Цзяо... Утешайтесь мыслью, что она приходит ко всем.