Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Чтобы закрыть тему о «родстве» или «иностранности» русского языка на Украине, необходимо соотнести наше эмоциональное восприятие проблемы с беспристрастным показателем статистики. Сегодня она такова. Русскоязычное население Украины составляет более 50% от общего числа населения. При этом 49% населения поддерживают придание русскому языку статуса официального, 20% — за его статус государственного языка на Украине.

Вот они, реалии нашего языкового состояния. Нравятся они или нет, но при создании государства на почве здравого смысла не считаться с этим невозможно.

Проблемы двуязычия на Украине

Сегодня новомодные национал-патриоты (у некоторых из них российские фамилии) ударились в открытое высмеивание идеи двуязычия на Украине. При этом все ссылаются на выдающегося языковеда И. Билодеда, обвиняя его в пропаганде двуязычия украинского народа еще во время формирования «новой исторической общности — советского народа». Дай бог, уважаемые оппоненты, чтобы вы так знали украинский язык, как его знал И. Билодед, и сделали для него столько же, сколько сделал он. Он с должным уважением относился к русскому языку, который справедливо считал языком межнационального общения народов СССР. В условиях единого государства народы, входившие в его состав, неминуемо должны были быть двуязычными[93]. Двуязычной была и Украина, беда которой состояла в том, что из-за низкого речевого барьера между языками русский все увереннее завоевывал позиции первого языка, а украинский отходил на второй план.

С развалом Советского Союза и обретением Украиной независимости языковая ситуация объективно перешла в другое измерение. Употребление русского языка больше не было обусловлено функционированием огромной страны. Зато украинский язык получил статус государственного и начал отвоевывать у русского утраченные ранее позиции. Я убежден, что он делал бы это куда успешнее, если бы не было таких бескомпромиссных его рачителей, как Пономарев, Плачинда, Мовчан, Чорновил и прочие, с их революционной нетерпимостью. Потому что ничего, кроме отвращения, у разумных людей не могут вызвать такие неуважительные наименования русского языка, как «язык соседней страны», «язык старшего брата», «имперский язык». Как тут не вспомнить пример совершенно иного отношения к русскому языку, который подал нам выдающийся украинец И. Франко: «Мы все русофилы... мы любим великорусский народ, любим и изучаем его язык и читаем на этом языке»[94].

Достаточно ли сегодня сильны позиции украинского языка? И. Дзюба считает, что нет. Он говорит, что право украинца говорить на своей земле на своем языке есть лишь теоретически, а на практике воспользоваться этим правом он не может, потому что на каждом шагу обстоятельства вынуждают его переходить на русский язык[95]. Что это за злосчастные обстоятельства, ограничивающие суверенное, гарантированное Конституцией право украинца пользоваться родным языком, И. Дзюба не уточняет. Если это давление государственных чиновников, тогда надо решительно с ними бороться, если же так называемое внутреннее добровольное обрусение, тут уж ничего не поделаешь. Любой человек имеет право выбрать для общения в быту тот язык, который считает более адекватным в каждом конкретном случае.

На самом деле в реальной жизни речевая ситуация отнюдь не столь драматична, как ее пытаются изобразить. Практически все жители Украины — украинцы и русские — отлично понимают друг друга. Если предположить невероятное — что обе общины перестали понимать языки друг друга, — то, думаю, ничего чрезвычайного на Украине не произошло бы. Для официального и бытового общения переводчики точно не понадобились бы. Ни суверенитету, ни экономическому и культурному развитию Украины такое положение никоим образом не угрожало бы.