Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Следует признать, что дестабилизирующим фактором для украинской государственности объективно являлась и Запорожская Сечь. Вот уж где собиралось большое число казацких «я». По существу, это был постоянно действующий Майдан, вмешивавшийся в общественно-политическую жизнь материковой Украины и решавший судьбу ее гетманов. Такая двуцентричность власти оказалась губительной для украинской государственности. Это понимали и некоторые гетманы, в том числе Иван Мазепа, вынашивавший планы ликвидации запорожской вольницы, но так и не решившийся на это.

Второй шанс создать собственное государство был упущен после крушения Российской империи, в том числе из-за того, что политическая элита Украины оказалась неспособна найти между собой общий язык. В годы Национальной революции (1917-1920) на Украине было создано три государственных образования: Центральная рада, Гетманат и Директория, но их век оказался короток. Раду во главе с М. С. Грушевским разогнал (с помощью немцев) П. П. Скоропадский, его Гетманат сокрушила Директория под предводительством Главного атамана С. П. Петлюры, которая в свою очередь приказала долго жить под натиском большевиков.

Надо сказать, что последним не пришлось для этого прилагать больших усилий. Национал-революционеры обескровили себя сами, да к тому же и потеряли доверие людей. Это вынужден был признать, уже будучи в эмиграции, один из ключевых деятелей национальной революции В. К. Винниченко. Выражаясь фигурально, украинское государство не состоялось из-за того, что ни один из его учредителей так и не смог переступить через свое «я».

К сожалению, традиция атаманства во всей полноте возродилась в новое время, когда государственная независимость упала на нас, как манна небесная, после развала Советского Союза. Казалось, на этот раз нам уже ничто и никто не помешает дружно построить свое государство. Реальность, однако, оказалась другой. Все 27 лет прошли фактически в непрерывной междоусобной борьбе: президентов с председателями Верховной рады, премьеров с вице-премьерами, национал-патриотов с коммунистами, очень национально сознательных с недостаточно сознательными, евроинтеграторов с евразийцами. По существу, всех со всеми. Когда уж тут было заниматься главным.

Временами эта борьба приобретала радикальные формы, перерастая в откровенно силовые (как во время «оранжевой революции») и даже кровавые (что имело место во время «революции достоинства») противостояния. Причем не между народом и властью, а между теми, кто правил, и теми, кто рвался к власти. Между богатыми и еще более богатыми. Недаром появилась поговорка, что в 2004 году схлестнулись интересы миллионеров и миллиардеров, а в 2014-м — миллиардеров и миллиардеров.

Разумеется, как это всегда бывает при таких катаклизмах, с обеих сторон принимали участие и простые украинцы. Одни по зову сердца, поверившие в искренность вождей Майдана, другие — ради хоть какого-то заработка, третьи — по приказу начальства. Но, как это ни прискорбно признавать, именно простые люди и оказались жертвами кровавой разборки. Нынешняя национал-патриотическая пропаганда говорит только о погибших с майданной стороны, но известно, что имели место жертвы и в стане правительственных сил. О них никто не вспоминает, но они были такими же гражданами Украины, как и протестующие, и такими же жертвами. Они вместе испили смертную чашу. При этом с тех, кто их посылал на смерть, не упало и волоса с головы, хотя накануне некоторые из вождей Майдана (А. Яценюк), провоцируя беду, храбро заявляли, что не боятся получить и «кулю в лоб». Когда же пули действительно начали свистеть, никого из них на Майдане не оказалось. Одни отсиживались в посольстве США, другие — в служебных кабинетах.