Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Если сравнивать степень взаимной культурно-исторической близости, то большей она, несомненно, окажется между центральноукраинским и юго-восточноукраинским субэтносами. И не только потому, что их формирование происходило в сходных исторических условиях, но и потому, что они в большей мере, чем западноукраинский субэтнос, сохранили память о своем едином киево-русском прошлом. Об этом свидетельствуют в том числе памятники князьям — Святославу, Владимиру Святому, Ярославу Мудрому и другие, установленные в Киеве, Чернигове, Переяславле, Новгород-Северске, Запорожье, Харькове, Севастополе. Ничего подобного в западноукраинском регионе, конечно, нет. Там глубина исторической памяти не простирается дальше так называемой Галицко-Волынской державы второй половины ХІІІ века и Даниила Галицкого, который именуется не князем, но королем.

Можно было ожидать, что объединенные в собственном и независимом государстве вышеназванные субкультурные образования обнаружат тенденции к консолидации. Но этого не произошло. Принципиально никто не против политической и культурной интеграции, но каждая сторона хотела бы, чтобы свершилась она на основе ее культурных традиций. Это не всегда декларируется, но неизменно присутствует в региональных поведенческих стереотипах.

Наиболее пассионарный этнос — западноукраинский (галицкий), позже других осознавший свою украинскость, но почему-то присвоивший себе право считаться единственным носителем и выразителем высшей украинской истины. Он знает, что такое украинский патриотизм, какой должна быть Украина, а какой не должна ни при каких обстоятельствах, куда ей необходимо интегрироваться, на каком языке говорить и даже думать. С приходом к власти националистов на улицах и площадях городов Украины появились в том числе лозунги «Любите Украину!», «Я горд, что родился украинцем», «Думай по-украински!».

Не меньшая этнорегиональная агрессивность была привнесена и в сферу образования. По сути, за «оранжевое» пятилетие предпринята попытка тотальной замены центральной и восточноукраинской культурно-исторической традиции единой западноукраинской. В качестве более приемлемой альтернативы рекомендована история Западной Украины, общая с европейскими соседями, что нашло отражение в учебниках истории для средней и высшей школы. Общая история Украины с Россией на всем ее протяжении объявлена не нашей и предана анафеме.

Стоит ли доказывать, что столь агрессивное утверждение своей истины одним из субэтносов невозможно без отрицания таких же истин других. Центрально-североукраинский субэтнос объявлен русифицированным, а русско-украинский — юго-восточный — и вовсе обозван пятой колонной России. Родовым грехом обоих западноукраинские этноидеологи считают их приверженность к русской культуре. При этом совершенно не считаются с тем, что по меньшей мере для 8,5 миллионов украинских граждан она является родной по рождению, а для остальных русскоязычных — родной по ее созиданию.

По грамматике украинца Мелетия Смотрицкого московские студенты учились вплоть до конца XVIII века. В Ростове Великом жил и творил киевлянин Дмитрий Ростовский (Туптало). В Славяно-греко-латинской академии в Москве в течение XVIII века преподавали около ста профессоров из Киево-Могилянской академии. Киевлянин Феофан Прокопович был идеологом создания Российской империи и инициатором основания Императорской академии наук в Петербурге. Среди выдающихся русских деятелей культуры много выходцев с Украины: музыканты М. Березовский, Д. Бортнянский, С. Гулак-Артемовский; художники Д. Левицкий, В. Боровиковский, И. Мартос; историки Д. Бантыш-Каменский, Ю. Венелин, О. Бодянский; литераторы Н. Гоголь, В. Короленко и др. Процесс интеграции украинских интеллектуалов в русскую культуру продолжался и в советское время. Достаточно вспомнить такие выдающиеся имена, как Н. Островский, К. Паустовский, И. Козловский, С. Бондарчук и др.

Следовательно, украинцы имеют все основания утверждать, что являются сотворцами великой русской культуры. Только полной потерей чувства реальности и ответственности перед памятью соотечественников можно объяснить объявление русского языка (и литературы) на Украине иностранным. Фактически в годы правления националистов его вообще лишили гражданских прав, запретив употребление в сфере образования и культуры целым рядом актов исполнительной власти. Эти решения по своему содержанию оказались намного более жесткими, чем печально известный Валуевский циркуляр. Языковые ограничения этого указа относились только к общественно-политической литературе, тогда как акты «оранжевой» власти запрещали пользование русским языком в сфере культуры, образования и даже в быту.