Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Следует упомянуть еще об одной государственно-политической особенности Киева и Новгорода. С течением времени многочисленный род Рюриковичей разветвился: на Руси к началу XIII века было несколько десятков князей, каждый из них претендовал на какой-то удел. Одни получали, другие нет — впоследствии их называли изгоями, выпавшими из ряда. Но все они были порфирородными, все имели одинаковые права. На Руси было около двенадцати крупных удельных княжеств, их территории примерно совпадали с границами двенадцати восточнославянских племенных объединений, лежавших в основании Древней Руси, и за каждой землей закрепилась та или иная ветвь рода Рюриковичей. И только два города не имели своих семейных династий — Киев и Новгород: они считались общим родовым наследием всей княжеской династии.

Когда князя из Южной Руси посылали в Новгород, а он туда не особенно стремился и отговаривался тем, что «ему отчина Белгород» (или Курск, или Переяславль), ему напоминали, что Новгород для него такая же отчина. «Отчина» — буквально отцовское наследие, но также и наследие всего рода. Это хорошо осознавали новгородцы. Приглашая суздальских князей на новгородский стол, они говорили: «Придите в отчину свою». На Киев и Новгород в течение всей домонгольской истории Руси претендовали все порфирородные князья рода Рюриковичей как на свое родовое наследие, на свою «отчину». И в этом особенность Киева и Новгорода — они не закрепились, не стали обособленными земельными княжествами, а на протяжении всей истории являлись общеродовым наследием.

Когда я углубился в эту тему, то обнаружил, что выходцы из Новгорода были первыми киевскими князьями из династии Рюриковичей (Олег) и последними. Это Ярослав Всеволодович, которому в Орде дали ярлык на Киев и на всю землю Русскую, а затем его сын, Александр Невский. Вот так круг истории замкнулся: и первые, и последние князья одного и того же рода (последние — уже в предмонгольское время) пришли в Киев из Новгорода. И вряд ли это случайно. В этом определенно заключается глубокий сакральный смысл, который осознавался даже татарскими ханами.

О том, что Киев и Новгород были сакральными центрами Руси, свидетельствует особое отношение в них к культу Бориса и Глеба, а также Владимира Святого. Новгородцы понимали, что это их корни, с которыми у них существует глубинная связь. Несмотря на то что новгородские бояре часто конфликтовали с князьями, приходившими из Киева, общая духовная память объединяла эти два центра на протяжении всей древнерусской истории.

Представляется чрезвычайно важным, что у истоков нашей государственной, культурной, религиозной истории стояли Киев и Новгород — два крупнейших центра не только Руси, но и средневековой Европы. Нужно исследовать и показывать эти элементы нашего единства. Сегодня, когда связи между родственными восточнославянскими народами рвутся, заявленная мной тема не очень популярна. И напрасно. Прошлое не должно стать заложником нынешнего политиканства.

В заключение расскажу об археологических находках, которые наглядно иллюстрируют летописные свидетельства о расселении жителей Прибалтики и северных районов на юге Руси. На реке Рось с русской стороны располагается сравнительно небольшое городище (остатки укрепленного городка), а через реку находится большой могильник. В нем и обнаружены погребения, совершенно не характерные для Руси конца X — начала XI века. В могилах были найдены элементы одежды и украшения: фибулы (из тех, что называют арбалетными, — на них угадываются даже некие антропоморфные детали), цепи, браслеты, украшенные драконьими головами, железные топоры. Прекрасно сохранились бронзовые предметы. Аналогичных находок у нас на Руси нет, но они есть в Прибалтике. Совершенно очевидно, что люди, захороненные в этом могильнике, принадлежали к балтским народам.

К настоящему времени исследованы 16 захоронений. Они находятся практически под самой поверхностью земли. Мы не знаем, были ли над ними в древности курганные насыпи. В последнее время поле активно распахивает техника, отчего захоронения оказались буквально в 30 см от поверхности земли. Из-за этого могильник грабят «черные копатели», некоторые из них даже составили свои «музейные коллекции». Среди типичного балтийского инвентаря — фибул, браслетов, колец — встречается древнерусская гончарная посуда, наконечники копий и железные топоры конца X — начала XI века.

О нерусском характере могильника свидетельствуют не только вещи, но и обряд захоронений. Он языческий. Как известно, балтские народы сохраняли свои языческие верования и тогда, когда на Руси уже господствовало христианство, для которого нехарактерны захоронения с инвентарем.