Украина — не Россия

Не хотелось бы заканчивать на этом. Выздоровление страны с неизбежностью увеличивает и будет дальше увеличивать долю оптимистов в обществе. Те же, кто не на стороне Украины, внутренне чужие ей люди, перестанут восприниматься как нечто значительное, имеющее вес и влияние. А кто-то из них, пожалуй, изменит свое отношение, эта дорога никому не заказана, безнадежных людей нет. Но пока я вижу в них что-то вроде белых кровяных телец, по наличию которых судят о кризисах в организме. Потом болезнь отступает, и белые кровяные тельца куда-то деваются. И никто об их исчезновении не горюет.

Послесловие

Всегда немного жаль расставаться с работой, которой отдано много душевных сил — будь то ракета, диссертация, Конституция или книга. «Украина — не Россия» писалась урывками более четырех лет, и все же мне трудно забыть, как с самых первых дней я непроизвольно, но постоянно сворачивал от темы, обозначенной в заглавии, к теме «Украина», просто «Украина». Теперь книга об Украине и ее чарах, о самых разных ее уголках, будет моей мечтой. Суждено ли ей сбыться?

Вполне вписалась бы в книгу — более того, могла бы занять в ней центральное место — глава под названием «Мое открытие Украины», задуманная на ранней стадии работы. Это был бы рассказ о личном опыте человека, воспитанного преимущественно на русской культуре и всю сознательную жизнь открывавшего для себя отдельную от «советской родины» Украину, открывавшего ее неповторимые и особенные черты; рассказ о том, как он продолжает их открывать до сего дня, о радости и счастье постижения родной страны. Но и от этого замысла пришлось отказаться, ибо глава сразу же стала непомерно разрастаться, требовать все больше и больше места — одно «открытие» заставляло вспомнить о другом, и каждое было поучительным и важным.

Признаюсь, легче всего мне было писать о родном селе, о Черниговщине, о «Южмаше», о наших исторических парках и антиисторических водохранилищах. Как-то за одно воскресенье я наговорил на магнитную ленту столько всего о Чайкине и Новгороде-Северском, что при расшифровке это составило больше 40 страниц текста, считая на добрые старые машинописные. Большинство из этих мемуарных кусков (а еще больше связанных с Днепропетровском) я, в конце концов, не без сожаления удалил, поскольку они не имели отношения к главной теме. Но сохранил, и, быть может, им еще найдется применение. Найдется, конечно, лишь в том случае, если я сумею осуществить еще одно свое давнее желание: рассказать о замечательных людях, знакомство с которыми мне дарила судьба, начиная с детских лет.

Ну а что касается той книги, которая у меня в итоге получилась и которую вы держите в руках, пусть о ней судят по тому, что она содержит, а не по тому, что в нее не попало. Мне же пора переходить к выводам.

В мире, Европе, России и уж конечно в Украине становится все меньше людей, полагающих, что Украина — исторически неотъемлемая часть России, отколовшаяся по какому-то странному недоразумению или даже чудачеству. Со временем подобные взгляды станут и вовсе экзотическими, хотя, допускаю, не исчезнут совсем: ведь и сегодня существуют общества изобретателей вечного двигателя и приверженцев постулата о плоской Земле. Едва ли это произойдет в ближайшее время; скорее всего, потребуется смена поколений, потребуется немалая работа. В связи с этим нужно и полезно констатировать, напоминать и разъяснять, что Украина — не продолжение и не филиал России и вообще не Россия. Я призываю своих читателей делать это во всех уместных случаях, особенно за границей.

Ключевым в данной книге могло бы стать слово «асимметрия», поскольку Украина и Россия мало в чем являются зеркальным отражением друг друга. У двух стран разные исторические судьбы, разный национальный опыт, разное самоощущение, совершенно несхожие культурно-языковые ситуации, принципиально различные отношения с географическим и геополитическим пространством, неодинаковая ресурсная база, разный политический вес в мире, несоизмеримые возможности для взаимовлияния.

В России отсутствуют параллели к целому ряду специфически украинских проблем — таких как не преодоленный пост-окраинный синдром, незавершенность формирования национального сознания, борьба вокруг государственного языка, последствия Чернобыля, напряженность между греко-католиками и православными, раскол в православии, резкое несходство западных и восточных регионов, продолжающееся выяснение отношений с прошлым (включая далекое прошлое), проблема ветеранов УПА, энергозависимость, поддержание необходимой частоты в электрических сетях.