Украина: политика упущенных возможностей

Чудом Украина избежала страшной катастрофы, однако угроза не только осталась, но и постоянно увеличивается. Предотвратить ее в состоянии только мы сами. Если оппозиционные силы останутся в прежнем полуаморфном разобщенном состоянии, то не будет последней, пусть и слабой преграды для установления национал-тоталитарной диктатуры и втягивания страны в международный конфликт. Пока же оппозиция только и делает, что критикует наиболее отвратительные частности ющенковского правления, не замечая главного.

Само существование «оранжевого» режима, суть которого составляет клиническая, у некоторых его руководителей явно генетическая, ненависть к России, русской культуре Украины, каноническому православию, желание быть в первых рядах услужающих оккупантам, представляет все нарастающую опасность. Чем слабее позиции националистического режима, тем больше пропорционально возрастает его агрессия и непредсказуемость. Пора уже, пока не поздно, перестать обманываться эвфемизмами и увидеть реальность. Недосказыванием и близорукостью, мы готовим себе судьбу грузинской оппозиции, ставшей соучастником преступлений Саакашвили в Южной Осетии. Возмущаясь, как недемократично поступают с ее руководителями, как президент узурпировал власть, она не говорила об изначальной фашистской сущности режима. В итоге, закономерно скатилась до одобрения «ради национального единства», а фактически для устройства личных дел, уничтожения осетин системами залпового огня. К сожалению, у нас тоже достаточно подобных мастеров сидения на двух стульях. Они всегда готовы за должности и преференции заниматься исполнением ющенковской воли — хоть украинизацией Крыма, хоть «зачисткой» информационного пространства от российских и русскоязычных СМИ, хоть вступлением в НАТО. Можно не сомневаться, что в обмен на новые пряники радостно оправдают и разрыв отношений с Россией.

В апокалипсис Украину втянут мгновенно, поставив всех перед свершившимся фактом, как перед фактом была поставлена Украина поставками оружия Грузии и ультиматумом ЧФ. Крайне слабое утешение, что «Ющенко не осмелится». Так думали и про Саакашвили перед нападением на Цхинвал. Осмелится… Ради сохранения у власти своего клана он осмелится на все. И бессмысленно пассивно ждать смены одной марионетки на другую, оправдывая таким образом собственное бездействие. Новое государственное руководство должно руководствоваться интересами страны, а не директивами посольства США. В этом и только в этом заключается задача оппозиции.

После Цхинвала, после того, как мы были в шаге от войны с Россией, надо понять, что борьба с ющенковской кликой — это борьба за Украину, за жизни наших соотечественников.

«Мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне»… Настало время окончательно выбирать, кто мы — наследники великой православно-славянской цивилизации, Переяславской Рады, подвига Великой Отечественной или покорные слуги Вашингтона, готовые принести Украину в жертву молоху глобализма.

451 градус по Ющенко

На берлинской Бебельплац (бывшая Операплац) находится «Мемориал сожженным книгам» работы талантливого скульптора Михи Ульмана. Под стеклом уходят вниз пустые белые стеллажи для книг и написаны пророческие слова Генриха Гейне: «Это лишь начало. Там, где жгут книги, там и людей побросают в огонь».

Мемориал расположен здесь неслучайно: именно на Операплац 10 мая 1933 года прошел первый «Праздник костра» — под руководством рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Йозефа Геббельса сожгли 20 тысяч книг, «выражающих неарийский дух». В огне погибли произведения лучших немецких писателей и поэтов — Гейне, Ремарка, Фейхтвангера, Брехта, русская классическая литература, советские авторы, коммунистические издания. Потом костры из книг запылали по всей Германии. Немецкая интеллигенция отнеслась к происшедшему достаточно спокойно, посчитав не стоящим особого внимания обычным нацистским спектаклем. Но прошло совсем немного времени, и в концлагерных печах оказались люди.

Дорогой Цинь Ши Хуана

Национал-социалисты были совсем неоригинальны в желании покончить с любыми проявлениями свободной мысли. Психологию общественного строя, считающего крайне опасным существование книг, как носителей независимого сознания, прекрасно изобразил Рэй Брэдбери в романе «451 градус по Фаренгейту». Название глубоко символично: 451 градус по Фаренгейту — температура самовоспламенения бумаги. В описываемом американским фантастом мире оглупляющей массовой культуры книги запрещены и подлежат аутодафе.

Антиутопию Брэдбери вполне можно использовать в качестве учебника психологии тоталитаризма. Всегда и везде тоталитарные правители не довольствовались внешним подчинением, им хотелось установить контроль над умами и душами, без чего невозможна абсолютная власть. Главным условием для этого было недопущение неподконтрольного слова, нарушающего монополию власти на истину.