Украина скаче. Том I

Пока Киваль дремал, российская разведка бодрствовала. Спецслужбы, эти глаза ночного видения, уже определили маршрут генерала, и как только он очутился в Крыму, его встретил целый эскорт машин. Вышли два «украинских» генерала.

– Ласкаво просимо, генерал Кивалко, – сказал один из них, прикладывая руку к козырьку.

– Откуда вы знаете, что я должен прибыть?

– Мы все знаем, прошу.

– Я сейчас позвоню Верховному командующему, сказал Киваль, доставая мобильный телефон. Но телефон оказался заблокирован.

– Цэ щось не тэ.

– Тэ, тэ.

Четыре человека в масках окружили генерала и посадили в свою машину. И увезли совсем в другую сторону, но не туда, куда надо. Он все пытался заглянуть в окно, но две маски мешали ему это сделать.

– Приказ о начале военных действий, – потребовала одна маска. – Доставайте и покажите приказ!

– Да шо цэ таке? Зачем показывать? – удивился генерал Киваль. – Это, это военная тайна. Я лучше съем этот указ на ваших глазах.

– Генерал Киваль, вы же взрослый человек, к тому же служили в России и знаете, что к чему.

– Знаю, знаю, знаю. Я того, я с вами, я против всяких там переворотов, разворотов. Эти бандеровцы, они ненормальные люди, они сошли с ума. Все сошли с ума. Затеять войну с собственным народом по приказу Бардака, да это же…безумие. Я возмущен, я против, я сам выступлю против, даю слово.

– Генерал Киваль! Если хотите, оставайтесь у нас. Вы будете в той же должности, но зарплата у вас будет в два раза больше.

– Это хорошее предложение, только у меня семья в Киеве. Надо забрать семью.

– Хорошо, отдайте нам приказ и возвращайтесь в Киев, мы вас ждем.

Генерал отдал приказ, долго чесал затылок по пути в Киев, но оказалось, что вывезти семью из Киева не удастся. Когда раздался звонок из приемной Трупчинова, самозваного президента, жена в это время активно чистила пуговицы на мундире своего мужа.

– Будь осторожен. Мы все можем погибнуть.

– Не переживай: я все уже решил.

На приеме у Трупчинова генерал Киваль доложил, что приказ передан в штаб украинской армии, расположенной в Крыму, что идет активная подготовка к масштабным боевым действиям против моряков Черноморского флота России и других тушек, засланных для попытки переворота.

– Молодец, генерал Киваль. Ты истинный патриот Украины. Я назначаю тебя министром обороны неньки Украины. Примай дела и отправляйся в Донецк, подави путч. Вообще, как посмели эти шахтеры оказывать сопротивление моей доблестной армии, которую я послал недели две назад? Разберись, пожалуйста. Переломай им кости всем и отдай бродячим собакам. Это будет отличный корм.

Так генерал Киваль вернулся домой не просто генералом, а министром обороны. У супруги Маруньки стали квадратные глаза, она их потом не меняла, они всегда оставались квадратными.

Уже на следующий день министр обороны Киваль был в Донбассе. Здесь разгоралась война с собственным народом, правда, воевать пока было нечем: несколько вертолетов, требующих ремонта, пятнадцать танков старого образца и восемь дальнобойных пушек, да основное солдатское оружие – автоматы Калашникова. Не все вояки умели обращаться с оружием. Киваль схватился за голову и чтобы хоть что-то сказать на заседании генштаба, произнес:

– Придется стрелять в непокорных прямой наводкой, ничего не поделаешь. Но чтобы стрелять, надо сначала самим обороняться. В этих местах никакой границы с Россией нет. Что будем делать?

– Я знаю, что делать, – вытянул руку зам командующего генерал – полковник Стецько.

– Докладывайте, Стецько.

– Надо рыть ров вдоль границы. Четыре метра шириной и четыре метра глубиной. Такой ров русские танки не одолеют. Мы будем стоять на нашей стороне, и показывать им дулю. Ясно, что нам оказывают сопротивление русские войска, ибо шахтеры, а это шахтерский край, находятся в забоях, они добывают уголь и не желают воевать. А русским мы покажем дулю.

– Дулю?

– Дулю! – обрадовались командующие фронтами с численностью солдат в несколько взводов.

– У нас солдат мало, – сказал министр обороны Киваль, – всего девяносто человек. По дороге сюда рассеялись, как мне сообщила разведка. Кроме того, есть сведения, что солдаты не хотят стрелять в безоружных, женщин с детьми на руках. Я, конечно, доложу Трупчинову и кандидату в президенты Вальцманенко, у них связи в Вашингтоне, пусть просят помощи. Вы что там делаете, Стецько?

– В таких случаях я всегда советуюсь с Пару-Убием. Сейчас свяжусь с ним по телефону. Пару-Убий? Это енерал Стецько. У нас промблема. Наши солдаты не хотят стрелять в безоружных граждан, как быть? Потерпеть? Вы пришлете Яруша и его банду? О, это очень хорошо. Вот видите, члены Совета обороны, проблема решается. Пока мы выкопаем ров длиной в двести километров, сюда прибудет Правый сектор, нечто вроде НКВД и будет расстреливать тех наших солдат, которые не захотят стрелять в наших врагов. А все, кто не с нами, тот против нас. Это все те, кто хочет удрать в Россию, но через ров не сможет перебраться, короче, это все жители Донецкой и Луганской области.

– Генерал Стецько, смирна – а!