Украина скаче. Том I

– Это уже не просто Донбасс, это уже республика Донбасс. Их свыше десяти мульонов. Что нам с ними делать? – сокрушался Яйценюх.

– Это террористы, – произнес Трупчинов. – А коль террористы, их надо уничтожать.

– Только Донецкая и Луганская области, больше никто к ним не примкнул и не примкнет. А это значит: все боятся. И никто не знает почему. Не хватает мужества, умения организовать себя, или защитить свои шкурные интересы: моя хата с краю, я ничего не знаю, превалируют над очевидной необходимостью. Почему жители Запорожья ходят, как по струнке, и в каком-то позорном ужасе ждут, что будет завтра? Почему Днепропетровск так быстро сдался моему другу еврею Коломойше? Кормит их, одевает, обувает. Обещает золотые горы.

– А вот работяги Донецка и Луганска, которых мы всегда считали людьми второго сорта, проявили мужество и стойкость, которая заставляет задуматься. Оказалось, что их нельзя уговорить, их нельзя запугать, их невозможно обмануть, – Трупчинов долго чесал за ухом.

– А я боюсь гражданской войны – она позор для любой нации. В России только Ленин организовал гражданскую братоубийственную войну, он был в ней заинтересован, это было его моральное и духовное кредо.

– Надо двинуть армию, вооруженную до зубов, на Луганск и на Донецк. Бардак велит. Вот тут его постскриптум: двигай войска на восток. Я только вчерась подписал Указ о назначение нового министра обороны и если ты согласен, то завтра же отправляю его в войска.

– Я согласен, я согласен, почему бы нет? – Яйценюх достал блокнот и новую ручку, и стал записывать. – Один день, два дня и весь восток будет покорен. Может, немного зайдем вглубь России и скажем: вот тебе, Распотин, видишь, младшая сестра, а нокаутировать может, га-га-га!

– На содержание армии нужно много денег. Где их взять? запустить печатный станок?

– Надо призвать народ, пусть сбрасываются. Пусть каждый гражданин перечислит пятерку со своего мобильника, – предложил Яйценюх.

– А как это сделать, подскажи, – Трупчинов спрятал крест в стол. – Надо что-то придумать, хитрое такое.

– Я придумаю. Но тут без хитрости не обойтись. Мы эту хитрость разработаем и запустим.

– Яйценюх, мой дорогой! Мне нужны сведения в срочном порядке о работе моих губернаторов…

– Нет, моих. Это мои губернаторы, а я их премьер.

– Пусть будет так. Но ведь ты – мой…со всеми губернаторами, поскольку я издавал указ о твоем назначении, – произнес Трупчинов повышенным тоном. Вот Одарченко в Херсоне полностью изучил труд Гитлера «Майн камф» и уже цитировал его с трибуны. Одна женщина с ребенком на руках пыталась приблизиться к нему, но он устремил свой взор в ее глаза, у нее глаза потемнели, чуть не ослепли, и она вернулась на место, представляешь? Вот какого губернатора я назначил своим Указом. Ты не хотел, бы стать губернатором, ведь Одарченко заслуживает памятник, я издам об этом Указ.

– Но там стоял «Правый сектор», – произнес Яйценюх страшную фразу. – Боюсь, этот Правый сектор скоро будет стоять у моего кресла – один боец справа, второй – слева. В этом случае полный паралич вырисовывается.

– Я тоже побаиваюсь Правого сектора, – произнес Трупчинов шепотом, – но надо что-то делать. Так велит дядя Сэм. А дяде Сэму подчинен весь мир. Надо терпеть.

В кабинет президента ворвался Яруш.

– Такую вашу мать. Всех губернаторов назначили своих. Один Одарченко наш парень. Я вас смету. Срочно меняйте эти Указы. Во главе областей должны стоять одни бандеры.

– Член правого сектора Подковырко назначен губернатором Крыма, – выдал Трупчинов. – Он пока не в Крыму, Крым оккупирован, но мы скоро освободим Крым, и Подковырко приступит к своим обязанностям немедленно.

– Ты сам становись губернатором Крыма. Русских оттуда не так просто вытурить. Это может сделать только Правый сектор, но Правый сектор еще не окреп в боях. Я формирую две дивизии для Донбасса. Там мы покажем москалям, где раки зимуют. И тогда Подковырко может приступить к освобождению Крыма.

– Крым – наш! – воскликнул Трупчинов.

– Крым – наш! – вытянул руку Яйценюх.

– Слава Украине!

– Хайль!

– Хайль!

– Хайль!

67

Бедный Савик Шустер! Как ему не везло. Из России, где он стал известным на весь мир тележурналистом, его изгнали. Что ему было делать? Передачи по телеку – это его хлеб. Он не умел держать молоток в руках и даже не знал, для чего он служит. И супруга Белла была уверена, что булки растут на дереве. В таком же духе воспитывались и дети. К этому времени в Украине национализм цвел и пах и те, кто уже ненавидел старшего брата, предложили Савику Шустеру обосноваться в Украине. Савик несказанно обрадовался, собрал чемоданы в Москве и переехал в Киев, где организовал передачу под названием «Шустер Лайф».

Как он старался! Телезрители, как в России, так и на Украине, которые уже успели полюбить передачи Савика, липли к телеэкранам по пятницам, перестали его узнавать. Он стал похож на бандеровца. Простим ему такое перевоплощение, помня, что своим старанием он зарабатывал себе на хлеб.